«Махабхарата», Книга 1. Ади-парва, часть 4. Астика-парва: Змеи
«Махабхарата», Книга 1. Ади-парва
Часть 4. Астика-парва
Змеи
Шри Шаунака сказал:
О сын Ромахаршаны, ты объяснил, почему змеи были прокляты своей матерью и почему Вината была проклята сыном. Ты также поведал, как мудрец Кашьяпа выполнил желания двух своих жен – Кадру и Винаты – и назвал имена двух великих птиц, сыновей Винаты. Но ты не назвал нам имен змеев, о Сута, а мы хотим слышать имена хотя бы самых важных из них.
Сута Госвами сказал:
О ученый отшельник, я не назвал имен всех змеев, так как они слишком многочисленны. Но сейчас я назову тебе самых важных.
Перворожденным был Шеша, за ним последовали Васуки, Айравата и Такшака. Потом на свет появились Каркотака и Дхананджайя. За этими двумя – Калийя, Мани-нага и Апурана; Пинджарака, Элапатра и Вамана; Нила, Анила, Кальмаша, Шабала, Арьяка, Адика и Шала-потака; Сумано-мукха, Дадхи-мукха и Вимала-пиндака; потом Апта, Котанака, Шанка, Вали-шикха, Ништхьюнака, Хема-гуха, Нахуша и Пингала; Бахья-карна, Хастипада, Мудгара-пиндака, Кара-вира, Пушпа-дамстра, Элака, Бильва-пандука, Мушакада, Шанкха-сирас и Пурна-дамштра; Харидрака, Апараджита, Джьотика и Шри-ваха; Кауравья и Дхритараштра; Пушкара и Салька; Вираджас, Субаху и могучий Шали-пинда; Хасти-бхадра, Питхарака, Кумуда, Кумудакша, Титтири и Халика; потом Каркара и Акаркара; Иукхара, Кона-васана, Кунджара, Курара, Прабха-кара и Кундодара и Маходара.
О лучший из дваждырожденных, я назвал имена наиболее важных змей. Имена других змей я не буду называть, потому что они слишком многочисленны. Их детям и потомкам их детей несть числа, поэтому я не буду их называть, о превосходнейший среди дваждырожденных. Мой дорогой отшельник, я не вижу никакой возможности пересчитать многие тысячи, миллионы, даже десятки миллионов змей в этом мире.
Шри Шаунака сказал:
Дражайший Сута, с самого своего рождения змеи отличались силой и неукротимым нравом. Как же они поступили, осознав, сколь тяжкое проклятие наложено на них матерью?
Шри Сута Госвами сказал:
Среди этих змей был великославный Господь Шеша, воплощение Верховного Господа. Он тотчас же оставил Свою мать Кадру и посвятил Себя самым суровым подвигам. Столь строги были наложенные Им на Себя обеты, что Он питался одним воздухом.
Господь Шеша сперва отправился на гору Гандхамадана и там предавался суровым отшельническим подвигам, посетил затем священные места Бадари и Гокарну. Наконец на склонах Гималаев Он набрел на Лотосовый Лес – Пушкараранью. Во всех этих святых местах и святилищах Он посвящал Себя исключительно духовному саморазвитию, постоянно обуздывая Свои чувства. Однажды, когда Господь Шеша свершал Свое ужасное подвижничество, Его, достигшего крайней степени истощения, одетого в рваную одежду и отпустившего длинные космы, заметил всеобщий Праотец, Господь Брахма. Глядя, как преданный Высшей Истине, Шеша свершает Свое покаяние, Праотец сказал Ему:
– Чем Ты занимаешься, Шеша? Тебе следовало бы заняться чем-нибудь таким, что принесло бы пользу всем живущим. Открой мне, если хочешь, о безгрешный, что так долго гнетет Твое сердце, ибо яростный пыл Твоего подвижничества тревожит всех земных обитателей.
Шеша ответил:
– О Господь, все Мои братья, змеи, удручают Меня своим тупоумием. Даруй же Мне избавление от жизни среди них, ибо Я не могу переносить их присутствие. Они вечно завидуют друг другу, как заклятые враги. Поэтому-то Я и свершаю Мое подвижничество в полном уединении, только бы не видеть никого из них.
О Праотец, они никогда не смогут принять Винату и ее сына, хотя Гаруда и является нашим братом. Они надменно презирают Гаруду, этого великого мужа, которого благословение его отца Кашьяпы наделило столь необычайной мощью. Естественно, что и могучий Гаруда не питает к ним никакой привязанности. Полностью посвятив Себя строгому подвижничеству, Я смогу отрешиться от Своей плоти, но как Я смогу избежать общения со змеями в Своем будущем существовании?
Господь Брахма сказал:
– Мой дорогой Шеша, я хорошо знаю о поведении Твоих братьев, и я также знаю, как сильно страшатся они грозного проклятия их матери. Но Тебе не следует горевать о Своих братьях, ибо еще во времена минувшие был намечен путь к их спасению.
Мой дорогой Шеша, прими от меня дар, исполнение Твоего самого заветного желания, ибо я весьма доволен Тобой и хочу сегодня же дать Тебе свое благословение. О лучший из змеев, да будет Твой глубочайший ум всегда посвящен обретению добродетели и да будут все Твои мысли неуклонно следовать тропой добродетели. Прими мое благословение.
Господь Шеша сказал:
– О Праотец, ты предугадал Мое заветное желание: я и в самом деле хочу, чтобы мои мысли всегда черпали удовольствие в добре, спокойствии и подвижничестве.
Господь Брахма сказал:
– О Шеша, я доволен Твоим послушанием и кротостью. Исполни же мое повеление, направленное на благо всех живущих. Отныне, Шеша, Ты должен будешь нести на Себе эту землю со всеми ее горами, лесами, морями, залежами минералов и городами. Восстань же! И держи этот мир так прочно, чтобы у его обитателей не было ни малейшего повода для тревоги.
Господь Шеша сказал:
– О податель даров, повелитель всех существ, властелин земли и вселенной, твое повеление будет выполнено. Я буду держать эту землю, не допуская никакого покачивания. О повелитель всех существ, ты можешь водрузить мир на Мою голову.
Господь Брахма сказал:
– О лучший из змеев, сейчас земля разверзнется, и Ты сможешь отправиться вниз на Свое место. Знай, Шеша, что, держа на Себе мир, Ты будешь доставлять мне большое счастье.
Сута Госвами сказал:
Послушная велению Брахмы, земля широко разверзлась, пропуская величайшего из змеев, перворожденного Господа Шешу. И отныне Он держит ее на голове со всемя опоясывающими ее морями.
Господь Брахма сказал:
– О превосходнейший из змеев, о великий столп добродетели, только Ты – прославленный Шеша. Только Ты, свиваясь в бесконечные Свои кольца, несешь на Себе все бремя этого мира, поддерживаешь его, как это мог бы сделать я или Индра, сокрушитель Балы.
Сута Госвами сказал:
Отныне великий змей Ананта Шеша обитает под землей и, исполняя повеление Брахмы в Своей беспредельной мощи один поддерживает этот мир. Господь Брахма, лучший из полубогов и Праотец вселенной, даровал Ананте дружбу с Супарной, сыном Винаты.
Сута Госвами сказал:
Услышав, что его мать прокляла всех своих сыновей, возвышенный духом змей Васуки сразу же погрузился в глубокое раздумье. «Как избежать последствий этого проклятия?» – размышлял он. Он подробно обсудил все стороны этого дела с теми своими братьями во главе с Айраватой, что были преданы добродетели.
Шриман Васуки сказал:
– Мы все хорошо знаем о наложенном на нас проклятии и, сообща обсудив его, должны попытаться найти способ предотвратить его осуществление. Вообще-то, мои друзья-змеи, можно предотвратить осуществление любого проклятия, кроме проклятия собственной матери. Столь же неотвратимо и действие проклятия, наложенного (и неотмененного) в присутствии Господа Брахмы, неутомимого и безмерно великого Создателя, всецело преданного Истине.
Поэтому, мои безгрешные братья, когда я услышал, как наша собственная мать прокляла нас в присутствии Господа, мое сердце вострепетало. Ибо, когда она осудила нас на полное уничтожение, неистощимый [в своей мудрости] Господь не попытался остановить или удержать ее.
Поэтому-то мы и собрались на совет, чтобы найти пути спасения нашего змеиного народа. Не будем терять времени! Мы должны обсудить, как спасти самих себя, прибегнув к совещанию, как это издревле сделали боги, когда хотели найти спрятавшегося в пещере бога Агни. Мы должны придумать какой-нибудь способ остановить жертвоприношение, задуманное царем Джанамеджайей для истребления всех змей. Или жертвоприношение вообще не должно состояться или же оно не должно достичь своей цели.
Сута Госвами сказал:
Все собравшиеся сыновья Кадру согласились с этим мнением и, будучи искушенными в политических делах, сразу же принялись за выработку практического плана.
Некоторые предложили:
– Давайте предстанем перед Джанамеджайей в обличии ученых брахманов и попросим у него дар, а как только он изъявит согласие, скажем: Отмени свое жертвоприношение.
Но другие змеи, считавшие себя более мудрыми, сказали:
– Мы все ученые, поэтому станем наиболее уважаемыми советниками царя. Естественно, он будет спрашивать наше окончательное мнение во всех делах и мы посоветуем ему отменить жертвоприношение. Относясь к нам с большим почтением, ученый царь захочет знать наше мнение, какова ценность подобного жертвоприношения, и мы объясним, что оно не имеет никакой ценности. Приводя убедительные доводы, мы постараемся внушить ему мысль, что подобный ритуал чреват для царя различными опасностями и губительными последствиями, как в этом существовании, так и в последующем и что самое разумное – отменить жертвоприношение.
Если же мы выясним, кто будет главным жрецом на этой церемонии, помощником царя, знающим все тонкости жертвоприношения змей, и один из змеев убъет этого человека. После того, как главный жрец будет убит, жертвоприношение не состоится. Возможно, у царя найдутся другие жрецы, искушенные в жертвоприношении змей, но мы перекусаем их всех. Таким образом мы, без сомнения, достигнем своей цели.
Услышав это, доброчестивые змеи возразили:
– То, что вы предлагаете, совершенно неразумно. Убивать брахманов – непрощаемое злодейство. В трудные времена полнейшего умиротворения можно добиться лишь
справедливостью и добром: поступки же, основанные на несправедливости, могут повергнуть мир в еще большее горе.
Нашлись и такие, что предложили:
– Мы можем превратиться в сверкающие молниями тучи и, низринув потоки дождя, потушим жертвенный костер, как бы ярко он ни пылал.
Кое-какие важные змеи высказали такое мнение:
– Прокрадемся на жертвенную площадку с наступлением тьмы и, как только жрецы зазеваются, выкрадем жертвенный черпак, сорвав таким образом церемонию. Пусть во время жертвоприношения, сея всеобщую панику, сотни и тысячи змей кусают всех присутствующих. Или же пусть змеи осквернят всю освященную пищу своим калом и мочой.
Некоторые из змеев настаивали:
– Давайте сами станем царскими жрецами и, чтобы воспрепятствовать церемонии, потребуем непомерно высокую плату. Оказавшись в нашей власти, царь вынужден будет уступить.
Иные говорили:
– Когда царь будет купаться в воде, утащим его в наш дворец и свяжем. Тогда жертвоприношение не состоится.
А кое-кто из присутствующих, желая помочь своему народу, давали такой совет:
– Надо немедленно схватить царя и убить его. Тогда все само собой уладится. Смерть царя искоренит все наши трудности.
Последнее предложение было решительно поддержано всеми змеями, после чего они сказали своему повелителю Васуки:
– О царь, если ты одобряешь наш план, надо тут же сделать все необходимые приготовления.
Сказав это, они все почтительно устремили взгляд на своего повелителя Васуки. Тщательно обдумав это предложение, Васуки сказал собравшимся змеям:
– О змеи, я не могу одобрить ваш план и не думаю, чтобы его стоило осуществить. Хотя вы все пришли к единодушному решению, все равно ваш план мне не нравится. И все же надо что-то предпринять для вашего спасения, признаюсь, я в большом беспокойстве. Ведь на мне лежит ответственность за все, что мы можем предпринять, будь то худое или доброе дело.
Сута Госвами сказал:
Терпеливо выслушав предожения всех змеев, с их разными точками зрения, а также ответ Васуки, слово взял Элапатра:
– Не теряйте времени на пустые разговоры, напрасно вы надеетесь, что жертвоприношение не состоится или что мы можем погубить царя Джанамеджайю, внушающего нам такой большой страх. Неужто вы забыли, что он прямой потомок Пандавов и в сражениях являет всю мощь своих предков?
Почтеннейший царь Васуки, по этому поводу следует вспомнить одно мудрое изречение, а именно: «Человек, страдающий по воле божественного Провидения, может возлагать надежды лишь на это самое божественное Провидение». Опасность угрожает нам по воле Провидения, поэтому лишь в божественной воле мы и можем найти прибежище. О лучший из змеев, послушай, что я скажу.
Услышав проклятие нашей матери, я [тогда еще совсем ребенок], заполз на ее колени. Оттуда, мой повелитель, я мог слышать, как переговариваются меж собой боги, ошеломленные и огорченные проклятием нашей матери. Заступаясь за нас перед Господом Брахмой, они сказали:
– Эти гордые змеи отличаются огненно-вспыльчивым нравом, таким же огненно-вспыльчивым нравом отличается и их мать.
И еще боги сказали Брахме:
– О Праотец, слыханное ли дело, чтобы женщина проклинала своих дорогих сыновей? О повелитель богов, на такое, да еще в твоем присутствии, могла решиться одна только жестокая Кадру.
Ты согласился с ее словами, о Праотец, и мы хотели бы знать, почему ты не помешал ей проклясть своих сыновей.
Господь Брахма сказал:
– [На земле развелось] множество змей устрашающей силы, беспощадных и ядовитых. Что до Кадру, то я не удержал ее от проклятия, потому что мой долг – заботиться обо всех живущих. Все злобные, подлые, погрязшие в грехах, смертельно ядовитые змеи будут уничтожены, но тех, кто придерживается правил строгой добродетели, змей праведных, сия чаша минует. А теперь послушайте, как такие праведные змеи будут спасены, когда придет роковое время.
В роду Яяваров появится мудрый и благородный риши Джараткару. Полностью обуздав все свои чувства, он обретет столь же великую силу, как у Огня. У этого Джараткару родится сын по имени Астика, который станет великим подвижником. Этот-то отрок и прекратит жертвоприношение змей. Таким образом и будут спасены все добродетельные змеи.
Боги сказали:
– Мы уже знаем, что отцом возвышенного духом Астики будет этот превосходный мудрец, великий и могущественный отшельник по имени Джараткару, но кто будет его матерью?
Господь Брахма сказал:
– Этот драгоценный алмаз среди дваждырожденных, Джараткару, родит своего могучего сына от девственницы то же имени.
Элапатра сказал:
– Это мудрое решение, – сказали боги Праотцу и отправились каждый своей дорогой; отбыл и Господь Брахма┴ О Васуки, я знаю, что твою сестру также зовут Джараткару, и ради нашего спасения ты должен, не прося никакого выкупа, отдать ее этому мудрецу, строго блюдущему обеты, когда он попросит ее руки. Я слышал от людей, на чье слово можно положиться, что в этом браке и заключается наше спасение.
Сута Госвами сказал:
О лучший из дваждырожденных, услышав слова Элапатры все змеи преисполнились радости и почтили его громкими возгласами: «Садху!», «Садху!»
После этого Васуки, чье сердце также было преисполнено радости, тщательно берег свою сестру Джараткару.
По прошествии некоторого времени все боги и демоны пахтали великий океан Варуны, а могучий змей Васуки служил им веревкой, которой была привязана гора Мандара. После завершения этой работы боги вместе с Васуки отправились к Праотцу, Господу Брахме, и сказали ему:
– О возлюбленный Господь, Васуки мучительно опасается проклятия своей матери. Его глубоко тревожит судьба братьев-змеев, и это проклятие сидит, словно шип, в его сердце. О Господь, извлеки же этот шип, причиняющий сильную боль! Повелитель змей Васуки относится к нам с неизменной добротой, всегда готов прийти на помощь. О повелитель богов, яви ему свою милость и утишь лихорадочное беспокойство, сжигающее его душу.
Господь Брахма сказал:
– О почтенные боги, знайте, что это я в свое время проник в душу змея Элапатры и внушил ему, чтобы он обратился с ободряющими словами к своим сородичам-змеям. Когда наступит предопределенный срок, властитель змей Васуки должен будет исполнить то, что сказал Элапатра. Ибо, как объявил Элапатра, погибнут только грешные змеи, но не те, что следуют путем праведности.
Мудрец Джараткару уже родился и посвятил себя самому суровому подвижничеству. В должное время Васуки предложит свою сестру, его соименницу, в жены этому мудрецу. О боги, спасение змей свершится только так, как предсказано змеем Элапатрой, но не иначе.
Сута Госвами сказал:
Услышав эти слова Праотца, Васуки, повелитель змей, поручил многочисленным опытным змеям постоянно следить за мудрецом Джараткару.
Как только великий мудрец Джараткару пожелает избрать себе жену, – велел он, – тотчас же сообщите об этом мне, ибо от этого всецело зависит наше спасение.
Шри Шаунака сказал:
О сын Ромахаршаны, я хотел бы [подробнее] слышать об этом великом муже, мудреце Джараткару. В этом мире его чествуют под именем Джараткару, но каким образом он получил это имя и что в точности оно обозначает? Прошу тебя, объясни.
Шри Сута Госвами сказал:
«Джара», как я слышал, означает «ослабление» или уничтожение, а «кару» происходит от слова «даруна» – «устрашающий» или «ужасный». Суровым умерщвлением плоти ученый мудрец так истощил свое тело, что на него стало страшно смотреть, так, о брахман, он и приобрел имя Джараткару. По тем же самым причинам такое же имя приобрела и сестра Васуки.
Услышав это, доброчестивый Шаунака невольно рассмеялся, и похвалил Угра-шраву (Суту) за его умное объяснение, сказав, что оно звучит очень убедительно.
Сута Госвами продолжил:
Долгое время строгий в соблюдении обетов ученый мудрец посвящал себя подвижничеству, даже не помышляя о женитьбе. Знаток священных книг Джараткару, не ведая ни устали, ни страха, всецело посвятил себя подвижничеству, вел целомудренный образ жизни и укреплял свой мозг, подпитывая его семенной жидкостью. Этот великий муж бродил по всей земле, отнюдь не собираясь обзавестись женой, даже мысль о которой не приходила ему в голову.
Некогда, во времена более поздние, жил знаменитый царь Парикшит, который [блистательно] поддерживал славу династии Куру. Как и его прадед Панду, этот мощнорукий царь был величайшим во всем мире лучником, и так же, как и Панду в свое время, страстно увлекался охотой.
Этот земной правитель блуждал по лесам, пронзая своими стрелами оленей, кабанов, гиен, буйволов и других диких зверей. Однажды он ранил своей хорошо отшлифованной стрелой оленя и, повесив лук за спину, последовал за раненым животным в глухую чащобу. Точно могучий Господь Шива, что некогда попал стрелой в жертвенного оленя, а затем преследовал его на небесах, Парикшит все продолжал и продолжал погоню. Еще никогда дотоле ни один олень не ускользал живым от его стрел; это происшествие было наверняка предопределено божественной волей, для того чтобы возвратить царя на небеса.
Следуя за оленем, царь все дальше и дальше углублялся в лес, пока наконец, в полном изнеможении, жестоко терзаемый жаждой, не увидел перед собой лесного мудреца: этот мудрец пас коров, питаясь обильной молочной пенкой, которую оставляли телята, когда пили материнское молоко. Почувствовав сильный голод, усталый царь поспешно подбежал к строгому в соблюдении обетов мудрецу и, подняв лук, спросил у святого отшельника:
– О добрый брахман, я царь Парикшит, сын Абхиманью. Я ранил стрелой оленя, но он ускользнул от меня. Не видел ли ты его?
Мудрец, соблюдавший обет молчания, не проронил в ответ ни единого слова. Разгневавшись, царь подцепил концом лука мертвую змею, положил ее на плечи мудреца и пристально посмотрел на этого святого человека. Тот по-прежнему молчал, не проронив ни единого слова, ни доброго, ни худого. Излив таким образом свой гнев, и видя, что мудрец погружен в благочестивое размышление, царь пожалел о своем [опрометчивом] поступке. Он возвратился в город, а мудрец остался в лесу, по-прежнему погруженный в размышление.
У этого мудреца был сын, несмотря на свои юные годы, наделенный ужасающей силой, которую он развил с помощью сурового подвижничества. Звали его Шринги. Хотя и строгий блюститель обетов, он был чрезвычайно вспыльчив и безжалостен во гневе. [Долгое время] юный Шринги ревностно поклонялся милостивому ко всем существам Господу Брахме, пока, наконец, с позволения последнего, не вернулся домой. Был он надменным, несдержанным отроком, чей гнев мог поражать, как смертельный яд. Однажды, когда он играл и шутил со своим другом Кришей, также сыном мудреца, тот сказал ему:
– Конечно, ты великий и могущественный отшельник, но тебе не пристало заноситься, Шринги, потому что у твоего отца на плечах сейчас мертвое тело. Поэтому ничего не говори, обращаясь с такими людьми, как мы, достигшими совершенства и прозревшими свою истиную суть сыновьями мудрецов. Чего стоит твое так называемое мужество и твои надменные слова, если ты скоро увидишь своего отца с мертвым телом на плечах?
Сута Госвами сказал:
Когда могущественный Шринги услышал, что на плечах у его почтенного отца лежит мертвое тело, его сердце воспылало гневом и яростью. Сверкая глазами, он посмотрел на Кришу и, даже не вспоминая о том, что речи человека мудрого надлежит быть доброй и благосклонной, сказал:
– Каким образом на плечах у моего отца оказалась дохлая змея?
Криша сказал:
– Дорогой друг, царь Парикшит преследовал оленя в лесу и только что нацепил мертвую змею на плечи твоего отца.
Шринги сказал:
– И чем же мой отец прогневал этого злочестивого царя? Скажи мне правду, Криша, берегись, чтобы я не пустил в ход свое могущество, обретенное благодаря подвижничеству.
Криша ответил:
– Царь Парикшит, сын Абхиманью, охотился и, поразив своей оперенной стрелой оленя, последовал за ним один в глухую чащобу. Блуждая в этой чащобе, царь так и не смог отыскать оленя, но наткнулся на твоего отца и спросил у него, [не видел ли он оленя], но твой отец не проронил ни слова. Мучимый голодом, жаждой и усталостью, царь вновь и вновь спрашивал твоего отца об олене, а затем попросил у него воды, но твой отец оставался безмолвным и неподвижным, точно столб каменный. Естественно, он не мог ответить, потому что соблюдал обет молчания. И тогда царь концом лука положил ему на плечи мертвую змею. О Шринги, царь вернулся в Хастинапур, а твой отец, преданный своим религиозным обетам, и по сию пору все в том же положении.
Сута Госвами сказал:
При этих словах сын мудреца замер в неподвижности, его немигающие глаза налились кровью от ярости. Взбешенный отрок, казалось, готов был спалить весь мир своим гневом. Все еще в бешенстве, он притронулся к воде и, использовав все свое могущество, проклял царя.
Шринги сказал:
– Этот многогрешный царь осмелился нацепить дохлую змею на плечи моего дорогого старого отца, свершающего свое религиозное покаяние. Поэтому на седьмой вечер, начиная со дня нынешнего, могущественнейший из змеев Такшака, повинуясь силе моих слов и побуждаемый своей собственной яростью, смертельно ужалит этого многогрешного царя, оскорбителя брахманов, обесчестившего династию Куру. Во исполнение моего проклятия Такшака предаст этого царя в руки бога смерти.
Сута Госвами сказал:
Прокляв царя, разгневанный Шринги вернулся к отцу, по-прежнему сидевшему на пастбище с мертвой змеей на плечах. Это зрелище повергло Шринги в еще большую ярость, по его щекам побежали слезы горя и сострадания.
– Дорогой отец, – сказал он, – когда я услышал, что этот злочестивый властитель Парикшит оскорбил тебя, я пришел в такое негодование, что наложил на него ужасное проклятие. Этот худший из Куру вполне заслужил такую кару! Через семь дней лучший из змеев Такшака отправит его в ужаснейшее обиталище бога смерти.
– О брахман, – ответил опечаленный отец своему взбешенному сыну, – о дорогой мой сын, то, что ты сделал, мне отнюдь не по душе. Так не подобает поступать отшельникам, ибо этот царь – лучший из людей и мы живем в его царстве. Он всегда защищал нас и следовал правилам справедливости. Я не оправдываю его поступка, но, мой сын, такие, как мы, отшельники при всех обстоятельствах должны прощать святого царя. Нарушение божеских законов, без сомнения, приведет к печальнейшим последствиям.
Если мы лишимся защиты царя, то окажемся в плачевном положении. Мой сын, в этом случае мы не сможем мирно вести свою отшельническую жизнь. Если царь защищает нас в соответствии со священным законом, мы можем спокойно укреплять свою добродетель, а добродетельность (она) требует, чтобы частью своего благочестия мы делились с нашим заступником-царем. А царь Парикшит, как и его прадед, всегда хорошо защищал нас, как всякий царь должен защищать всех своих подданных.
Он наверняка не знал, что я соблюдаю священный обет молчания, и поэтому не могу о нем позаботиться. Должно быть, он сильно страдал от голода и утомления. Ты поступил худо, проявив незрелость и несдержанность. Ни при каких обстоятельствах ты не должен был проклинать царя. Он этого не заслужил.
Шринги сказал:
– О отец, даже если я поступил опрометчиво, даже если я навлек на себя твое неудовольствие, сказанное мною уже невозможно изменить. О отец, мое проклятие все равно сбудется, ибо я не могу говорить ложь, даже в шутку, тем более, когда налагаю проклятие.
Мудрец Шаунака сказал:
– Я знаю, мой сын, о твоем ужасном могуществе, о том, что твои слова не могут не сбыться. Ты никогда не произнес ни одного лживого слова, и твое ужасное проклятие непременно осуществится. Тем не менее долг всякого отца – исправлять заблуждения сына, даже если он и взрослый, дабы он достиг добронравия и приобрел вечную славу. А ты ведь совсем юн, можно сказать, еще дитя, хотя и достиг больших успехов в подвижничестве и теперь поступаешь, как властелин мира. Случается, что в сердцах великих могущественных людей гнев достигает чрезмерной силы. Хотя ты и преспел в осуществлении религиозных принципов, все же, учитывая, что ты мой сын, совсем еще отрок, а также то, что ты поступил опрометчиво, под влиянием мгновенного порыва, я считаю своим долгом исправлять твои недостатки. Ты должен стать миролюбивее. Для поддержания своей жизни употребляй простую лесную еду и подавляй в себе гнев, так ты убережешь себя от нарушения религиозных принципов.
Гнев затрудняет и без того нелегкое духовное развитие тех, кто стремится к совершенству, а те, чье духовное развитие остановилось, никогда не достигнут своей жизненной цели. Когда духовно развитые люди обретают способность к прощению, самообуздание помогает им достичь желаемого совершенства. Радости этого мира – для тех, кто умеет прощать, и радости иного мира – только для тех, кто умеет прощать. Поэтому, обуздав свои чувства, воспитывай в себе умение прощать, так и живи. Только умение прощать поможет тебе когда-нибудь вознестись на духовные планеты, лежащие за миром Брахмы и даже за безличным Абсолютом.
Невзирая на случившееся трагическое несчастье, мой сын, я должен сохранять спокойствие. Единственное, что в моих силах, – немедленно отправить царю такое послание: «О царь, мой юный незрелый сын, узнав, что ты нанес мне оскорбление, не смог сдержать гнев и проклял тебя».
Сута Госвами сказал:
Мудрец-отшельник, исполняющий благородные обеты, призвал к себе ученика и с надрывающимся от сострадания сердцем отправил его к царю Парикшиту, поручив передать свое послание. Мудрец дал подробные наставления своему усердному добронравному ученику по имени Гаура-мукха, велев ему расспросить о здоровье и делах царя, а также о делах государственных.
Гаура-мукха тут же отправился к правителю, много способствовавшему процветанию династии Куру. После того, как привратники должным образом доложили о его прибытии, он вошел в царский дворец. Царь принял Гаура-мукху с должным почтением, и после того, как брахман хорошенько отдохнул от своего путешествия, он в точных словах передал венценосцу, окруженному всеми главными советниками, ужасное послание мудреца Шамики.
– О почтеннейший царь, – сказал он, – в твоем государстве живет всеправедный, обуздавший себя мудрец по имени Шамика, великий подвижник, отличающийся миролюбием. О тигр среди людей, о слава Бхаратов, концом своего лука ты набросил на плечи мудреца мертвую змею. Сам он проявил в этом случае терпимость, но его сын не смог сдержать возмущение. Без ведома отца, о царь, он проклял тебя! На седьмой вечер, начиная с нынешнего, тебя непременно убьет Такшака. Никто не сможет смягчить действие этого проклятия, и поэтому сострадательный мудрец вновь и вновь призывает тебя позаботиться о собственной душе. Мудрец не смог вовремя остановить своего взбешенного сына, поэтому, о царь, он, кому дорого твое благополучие, и отправил меня к тебе.
Услышав эти зловещие слова, любимый [всем своим народом] царь из династии Куру пришел в сильное сокрушение. Он и сам далеко продвинулся в изучении духовного знания, поэтому сокрушался он не столько по поводу предстоящего перехода в мир иной, сколько по поводу нанесенного мудрецу оскорбления. Осознав, что достигший высшего совершенства мудрец, принявший обет молчания, [в то время, когда он нарушил его уединение], как раз занимался благочестивым размышлением, царь загоревал еще пуще. Когда же он осознал, что мудрец Шамика испытывает к нему искреннее сострадание, это сильно усугубило испытываемое им горе и раскаяние; он горько пожалел о содеянном им грехе, об оскорблении, нанесенном святому отшельнику. Благородный, как бог, царь Парикшит скорбел лишь об этом и ни о чем больше. Он отослал назад Гаура-мукху с таким посланием:
«Пусть святой Шамика вернет мне свое милостивое благорасположение!»
Сразу же после ухода Гаура-мукхи царь, горько раскаиваясь в своем грехе, обсудил все случившееся со своими советниками. Царь умел выслушивать разумные мнения и вместе с советниками пришел к определенному решению. Парикшит повелел воздвигнуть высокий помост с домом на одной-единственной опоре. Он запасся небходимыми противоядиями, окружил себя людьми, которые умели целить болезненное состояние души, а также брахманами, в совершенстве овладевшими чтением ведических мантр. Взойдя на помост вместе с советниками, Парикшит выполнял все обязанности святого царя. Венценосец был защищен со всех сторон, ибо хорошо знал принципы религии.
На седьмой день, о лучший из дваждырожденных, ученый Кашьяпа, весьма сведущий в лекарском искусстве, отправился спасать жизнь царя. Услышав, что вечером этого дня могущественнейший из всех змеев Такшака намеревается отослать величайшего из царей в обитель бога смерти, он подумал: «Если этот могущественный змей ужалит царя, я смогу исцелить порожденный ядом жар с помощью соответствующих противоядий. Так я обрету и богатство и духовное благо».
Когда повелитель змей Такшака отправился в путь, он увидел, что в ту же сторону путешествует и исполненный великой решимости Кашьяпа. Преобразившись в пожилого брахмана, предводитель змеев Такшака спросил высокого духом Кашьяпу:
– Куда ты так торопишься и каковы твои намерения?
Кашьяпа ответил:
– Сегодня величайший из змеев Такшака должен ужалить доблестного царя из династии Куру. О почтенный благонравный брахман, как только властитель змеиного народа вонзит в могучего царя Куру свои клыки, наполненные сжигающим, как огонь, ядом, я тотчас же введу соответствующее противоядие. Поэтому я так спешу.
Такшака сказал:
– Я и есть Такшака, о брахман, и я непременно укушу земного властителя. Вернись обратно. Ты не сможешь исцелить ужаленного мной человека.
Кашьяпа сказал:
– Я обязательно исцелю царя. Как только ты укусишь его, я обезврежу твой яд. Опираясь на свое обширное знание, я уже рассчитал все необходимые дозы.
Такшака сказал:
– Если ты в самом деле можешь спасти ужаленного мной человека, Кашьяпа, попробуй для начала исцелить укушенное мной дерево. У тебя на глазах, о лучший из брахманов, я спалю этот баньян своим огненным ядом. Попробуй, если можешь, его спасти. Покажи, как сильно действие твоих мантр.
Кашьяпа сказал:
– Ну что ж, осуществи свою угрозу, о повелитель змей, и укуси дерево. После того, как ты вонзишь в него свои клыки, о змей, я тут же его оживлю.
Сута Госвами сказал:
Не успел великий духом Кашьяпа произнести эти слова, как могущественный змей приблизился к большому баньяну и вонзил в него свои клыки. Ужаленное Такшакой дерево, переполненное его огненным ядом, сразу же запылало. Спалив баньян, змей молвил Кашьяпе:
– А теперь попробуй его воскресить, о лучший из брахманов.
Хотя своим могуществом змей и превратил дерево в груду золы, собрав хлопья этой золы, Кашьяпа произнес такие слова:
– О повелитель змей, посмотри, как подействует на это благородное дерево мое могущественное знание. На глазах у тебя, змей, я возрожу его во всей полноте жизни.
Возвышенный духом ученый Кашьяпа, лучший из дваждырожденных, быстро воскресил дерево, превращенное в груду золы. Сперва появился тонкий ствол, затем, по воле Кашьяпы, он обрел два листочка, затем ветки и сучья, и наконец превратился в большое дерево, точно такое же, как ранее. Увидев, что великий духом Кашьяпа возродил дерево, Такшака сказал:
– О брахман, ты поистине овершил чудо. Теперь я верю, о многоученый, что ты можешь обезвреживать не только мой яд, но и яд других могущественных змеев. О отшельник, с какой целью ты направляешься к царю? Что ты надеешься от него получить? Я дам тебе любую награду, какую ты надеешься получить от этого могучего венценосца, даже если это что-то редкое и труднодостижимое.
Вспомни, однако, что на царя наложил свое проклятие брахман, и его жизнь на исходе. Сомнительно, что тебе удастся его спасти, о ученый брахман, но если ты потерпишь неудачу, твоя блистательная слава, простирающаяся на все три мира, может вдруг закатиться, как лишившееся своих жарких лучей солнце.
Кашьяпа сказал:
– О змей, я иду туда, чтобы получить богатство, но если ты сам дашь мне это богатство, я возвращусь, как ты того желаешь, обратно.
Такшака сказал:
– Я дам тебе такое же богатство, которое ты надеешься получить от царя, и даже еще большее. Откажись от своего намерения и вернись обратно, благородный брахман.
Сута Госвами сказал:
Когда чрезвычайно могущественный и мудрый Кашьяпа услышал эти слова Такшаки, он глубоко задумался над участью царя. Обладающий божественным провидением могучий мудрец понял, что жизнь царя из династии Панду и в самом деле на исходе. Получив от Такшаки все желаемое богатство, благородный провидец Кашьяпа повернул обратно. Договорившись о возвращении великого духом Кашьяпы, Такшака быстро продолжил путь в Хастинапур.
По дороге Такшака услышал, что великий венценосец окружил себя людьми, многоискушенными в лечении змеиных укусов с помощью мантр и противоядий. [Хотя судьба царя и была предопределена, подданные были все же полны решимости его спасти.] «Придется мне, – подумал Такшака, – прибегнуть к какой-нибудь волшебной хитрости. Но как поступить лучше всего?»
Поразмыслив, Такшака послал к царю несколько змеев в облике отшельников, чтобы они отнесли ему в дар фрукты, листья и воду.
[Перед тем как отослать их], Такшака сказал:
– Вы должны тщательно выполнить мое поручение. Ступайте к царю и подарите ему фрукты, листья и воду.
Сута Госвами сказал:
Змеи в точности выполнили поручение Такшаки: отнесли царю траву дарбха, воду и фрукты. Великодушный венценосец принял этот дар со всеми подобающими изъявлениями благодарности и отослал [мнимых] отшельников прочь. После их ухода царь сказал своим советникам и добрым друзьям:
– Сядьте рядом со мной и съешьте эти сладкие фрукты, принесенные отшельниками.
Затем и сам царь вместе с советниками захотел отведать фруктов. О Шаунака, Парикшит взял плод, на котором сидел крошечный медноцветный червячок с черными глазами. Держа плод в руке, лучший из царей сказал советникам:
– Солнце садится, поэтому опасность для меня миновала. Но юный мудрец – да сбудется его предречение! – сказал, что я умру сегодня. Пусть этот червячок обратится в Такшаку, который укусит меня, дабы слова этого мудреца не оказались лживыми.
Советники, покорные Божией воле, согласились с царем, после чего Парикшит быстро посадил червячка себе на шею и засмеялся. Святой царь уже перестал сознавать происходящее вокруг [и готовый к восхождению в мир духовный] спешил расстаться с телесной оболочкой. Когда царь засмеялся, Такшака, [сразу же увеличившись до своей полной величины], обвился вокруг великого властителя.
Сута Госвами сказал:
Увидев царя в объятиях змея, все советники побледнели и вскрикнули от ужаса и смятения. Услышав предсмертный хрип царя, они сразу же расступились. Охваченные глубоким горем, они смотрели, как повелитель змеев, этот необычайный змей Такшака, исполнив свой долг, полетел, извиваясь, по небу, сверкая яркими, словно лотосы всех цветов, красками, и, казалось, волосы неба разлетаются от него во все стороны. От огненного змеиного яда дом на помосте сразу же вспыхнул, и едва царские придворные успели убежать, рухнул, точно поваленный молнией.
Когда великий духом царь Парикшит покинул этот мир, царский жрец, постигнувший свою истинную суть брахман, вместе с советниками свершил все погребальные обряды, дабы царь вкусил блаженство в своем следующем существовании. Затем собрались все жители царской столицы и единодушно решили возвести на трон сына царя. Так во главе великой империи Куру оказался молодой герой из династии Куру, непобедимый, по общему мнению, воин, Джанамеджайя. Невзирая на свою молодость, благородный от природы Джанамеджайя, действуя в полном согласии с царскими советниками и жрецами, проявил себя превосходным властителем. Первенец Парикшита управлял царством точно так же, как его доблестный прадед Панду. Советники, заметив, что он выжигает каленым железом всех, кто может представлять опасность для страны, сочли его достаточно зрелым для женитьбы и обратились к царю Каши (Бенареса), Суварна-варме, от имени царя прося руки его дочери Вапуштамы. Тщательно ознакомившись с [благородным] характером и достоинствами героя Куру, царь Каши согласился выдать за него свою дочь, и Джанамеджайя, с радостью женившись на ней, с тех пор никогда не думал ни об одной другой женщине.
Могущественный царь, лучший из правителей, вместе с женой наслаждался своим счастьем среди озер и цветущих лесов, как древле Пурурава с небесной Урваши. Что до Вапуштамы, то она горячо любила своего красивого повелителя и в часы досуга доставляла ему много удовольствий: она была не только истинным украшением царского дворца, но и наполняла его своей радостью.
