Махабхарата, Вана-парва, глава 13: Гибель демона Шалвы

Махабхарата, Книга Третья — Вана-парва — «Скитания в лесах»

Кришна продолжал: О тигр среди людей, могучий царь Шалва посреди битвы, сражаясь со Мной, вдруг снова взмыл в небо. Горя желанием победы, подлый Шалва в ярости наслал на Меня оружие шатагхни, тяжелые палицы, огненные копья, мечи и дротики. Но в мгновение ока Я Своими быстрыми стре­лами расщепил это пугающее оружие, не успевшее долететь до Меня. В это время небосвод огласился страшным рокотом. Ты­сячи стрел покрыли Мою колесницу, коней и возничего Даруку.

Тут, обращаясь ко Мне, чуть не теряя сознание, Дарука ска­зал: «Я поражен стрелами Шалвы и держусь только потому, что так велит мне долг. Но не в силах я уже продолжать из-за немощи тела».

Истекая кровью от вонзенных повсюду стрел: в грудь, го­лову и руки, он едва слышным голосом проговорил эти слова. Кровь сочилась из его ран, и он казался рубиновой горой, ко­торую поливают дождем. Видя, что Мой колесничий хоть и не выпускает из рук поводьев, но изможденный стрелами Шалвы, пал духом, Я стал ободрять его.

В это время некий муж из числа жителей Двараки, поспеш­но приблизившись к колеснице, дружески обратился ко Мне с посланием от царя Уграсены. Казалось, он был его приближен­ным. Печальным голосом он сказал: «О герой, Уграсена, прави­тель Двараки, передает Тебе следующее послание: «Внемли, о Кешава, что говорит друг Твоего отца! В Твое отсутствие, о не­победимый потомок Вришни, Шалва напал на Двараку и убил Твоего отца Васудеву. Потому покончи эту битву и возвращайся домой, о Джанардана! Защити лучше Двараку! В этом теперь Твоя наиглавнейшая обязанность!»

Его слова легли тяжестью Мне на сердце, Я не мог понять, что сейчас от Меня требуется. Получив столь огорчительную весть, Я мысленно осуждал Сатьяки, Баладеву и великого воина Прадьюмну. Ведь это им, о потомок Куру, Я поручил защищать Двараку и Моего отца, Васудеву, когда пошел войной на цар­ство Шалвы, чтобы уничтожить его!

«Что же случилось с могучим сокрушителем врагов Баладевой, — горестно спрашивал Я Себя, — живы ли Сатьяки, сын Рукмини Прадьюмна, отважный Чарудешна и все другие во главе с Самбой?» Ведь будь они живы, тогда и сам Индра не в силах был бы погубить сына Васудевы! Если, как Я ду­мал тогда, Васудева убит, то значит, все они во главе с Баларамой уже мертвы. Поминутно обращаясь мыслями к их общей гибели, Я был в крайнем замешательстве, о царь, но все же возобновил битву с Шалвой.

И тут Я увидел, о герой, Васудеву, летящего вниз с воздуш­ного города-корабля Шалвы, который некогда построил для него по благословению Шивы демон Майя. От горя Я чуть не лишился чувств. Падение Моего отца было подобно падению с небес на Землю царя Яяти, утратившего запас благочестивых заслуг. Тюрбан его развязался и упал с головы, волосы и одежда разметались; казалось, с неба падает звезда, исчерпавшая свои благие заслуги. Потеряв сознание, Я опустился на дно колесни­цы, Мой лук Шарнга выскользнул у Меня из рук.

Видя, что Я лишился чувств, словно убитый, распростер­шись в Своей колеснице, все Мое войско вскричало: «О горе!» Тут возникло передо Мною видение Моего отца, который, рас­кинув руки и ноги, падал вниз, словно птица; при этом воины Шалвы, держа в руках копья и пики, нещадно разили его на лету. Сердце Мое разрывалось на части! Но вот через какое-то мгновение среди великого побоища, опять придя в чувства, Я не увидел ни воздушного корабля Саубху, ни Шалвы, ни Моего престарелого отца. И понял Я, что все это была иллюзия, соз­данная коварным демоном.

Собравшись с силами, Я вновь натянул тетиву, и посы­пались с Саубхи отсеченные Моими стрелами головы демо­нов! Похожие на ядовитых змей, высоко взмывающие в небо, жгучие стрелы пустил Я из Шарнги в царя Шалву. Но вдруг силою волшебства летающий корабль Саубха стал невиди­мым. Я был весьма изумлен и стоял в оцепенении. Полчища уродливых, лохматых демонов подняли нестерпимый, ду­шераздирающий вой! Тогда Я на погибель им выпустил из лука Шарнга страшное оружие, разящее цель по звуку; крик тотчас же смолк. Всех демонов, что омерзительно выли, по­разили Мои летящие на звук стрелы, пламенные, как солнце. Едва затихли их пронзительные вопли, как в другом месте поднялся ужасающий крик. И туда нацелил Я стрелы, зве­ня туго натянутой тетивой. Так во всех десяти направлени­ях, вокруг Меня и надо Мною дико вопили асуры, но всех их невидимых Я перебил, о Бхарата, разящими без промаха стрелами и божественным оружием!

Но тут неожиданно вновь появился управляемый мыслями летающий Саубха, смутив Мой взор своим блеском. Внезапно свирепые данавы пустили в Меня лавину скал и камней. Со всех сторон валились на Меня потоки каменных глыб. Завален­ный грудой скал, Я, казалось, был как в муравейнике! Погре­бенными под этими глыбами, невозможно было увидеть уже ни Меня, ни коней, ни колесничего, ни победного стяга.

И тут великие герои рода Вришни, сражающиеся в Моей ар­мии, поддались панике и бросились бежать в разные стороны. Небо, земля и поднебесье при виде Меня в таком положении, о царь, огласились стенаниями. Все Мои друзья, погрузившись в отчаяние и скорбь, с тяжелыми сердцами начали причитать и рыдать. Зато враги ликовали, но Я узнал об этом только потом, когда одержал победу. И вот призвав ваджру, могучее оружие Индры, способное расщеплять даже камни, Я расколол все эти огромные глыбы. Кони Мои, едва живые, измученные тяже­стью скал, дрожали. Когда Я вышел на свет, все Мои друзья возликовали, как человек ликует при виде восходящего солнца, пробившегося сквозь завесу туч.

Тут, о царь, видя Моих коней, что были почти на издыхании, Дарука, сложив ладони, с почтением обратился ко Мне: «По­гляди, о потомок Вришни, вон там в своем летающем корабле стоит царь Шалва; полно Тебе играть с ним, примени наконец Свою подлинную силу! Не жалей Шалву, убей его, о сильнорукий! Не дай ему уйти живым, о Кешава; врага надлежит предать смерти, не щадя сил, о герой! Не должен сильный воин пренебрегать врагом, даже если тот слаб, не говоря уже о том, который противостоит ему в сражении. Поэтому, о тигр среди воинов, лучший из Вришни, порази его, пока еще есть возмож­ность! Не заслуживает он Твоей милости, ибо пошел на Тебя войной, разорив Двараку!»

Выслушав справедливую речь Моего колесничего, Я сосре­доточил все Свои силы на одной цели — убить Шалву и разру­шить его летающую Саубху. Сказав Даруке: «Попридержи ко­ней!» — Я призвал Свою любимую Сударшана-чакру, неотраз­имое оружие, излучающее ослепительное сияние и пламенную мощь, способное проникать всюду и испепелять в битве любых якшей, ракшасов, данавов и злонравных царей! Этот безупреч­ный диск с краями, острыми, как лезвие бритвы, несравненный, подобный олицетворению смерти — Яме, гибельный для лю­бых врагов, с великой силой Я метнул в город демонов, произ­неся мантры и повелев: «Уничтожь этот летающий город Сауб­ху и всех пребывающих в нем врагов!»

Озаряя все небо, Сударшана казался вторым солнцем, свер­кающим в конце юги. Приблизившись к городу Саубхе, сияние которого сразу померкло, он рассек его надвое, как пила прохо­дит сквозь высокое дерево. Рассеченный пополам несравнен­ной мощью Сударшаны, город Саубха рухнул, как некогда город Трипура, поверженный стрелами Махадева.

Когда пала Саубха, Мой лучезарный диск вернулся ко Мне, и Я тут же вновь метнул его ввысь, приказав: «А теперь убей Шалву!» Сударшана разом рассек надвое злодея Шалву, ярост­но занесшего над головой тяжелую палицу, и испепелил его своей пламенной мощью.

Когда пал этот отважный герой, данавы, чьи сердца сломи­ла скорбь, с криками: «О горе! Горе!» бросились спасать свою жизнь. Я же, остановив Свою колесницу у самого города, ра­достно затрубил в раковину, возвестив друзей о победе.

Видя, что их город, некогда подобный вершине Меру, объят пламенем, а дворцы и башни разрушены, жены демонов в стра­хе пустились в бегство.

Сразив Шалву и разрушив его летающий город, Я вновь, на радость Своим друзьям, возвратился в страну анартов. Вот по­чему, царь, не мог Я прибыть тогда в Хастинапур. А уж будь Я там не остался бы живым Дурьодхана, или бы игра в кости не состоялась. Но сейчас Я ничего не могу поделать. Можно ли удержать воду, когда дамба разрушена?»

Вайшампаяна продолжал: Закончив свой рассказ, безмерно могучий Мадхусудана, еще немного поговорив с Пандавами, решил отправиться в обратный путь. Джанардана выразил по­чтение Юдхиштхире, а царь и сильнорукий Бхима в ответ вдох­нули запах Его головы. Арджуна крепко обнял Кришну, близне­цы поклонились Ему, Дхаумья выказал Ему должное почтение, а Драупади поклонялась Мадхаве своими слезами.

Усадив в золотую колесницу Субхадру и Абхиманью, Криш­на взошел на нее в то время как Пандавы воздавали ему по­чести. Ободрив Юдхиштхиру, Кришна, сидя в сверкающей, словно солнце, колеснице, запряженной Сугривой и Шайбьей, направился в Двараку.

После того как отбыли Дашархи, Дхриштадьюмна, сопрово­ждаемый сыном Драупади, также отправился в свою столицу. Попрощавшись с Пандавами, Дхриштакету, царь Чеди, взяв с собою сестру, направился в свой город Шуктимати. Затем, о Бхарата, Кекаи, испросив дозволения у сына Кунти, распроща­лись со всеми Пандавами и тоже уехали.

Однако брахманы, вайшьи и другие подданные Пандавов не покинули их, даже несмотря на настоятельные просьбы. Мно­гочисленная толпа, сопровождавшая отважных Пандавов в лесу Камьяка, создавала очень необычную картину. И вот Юдхиштхира, испросив одобрения у тех брахманов, когда пришло вре­мя, отдал своим людям приказ запрягать колесницы.