Махабхарата, Вана-парва, глава 9: Смерть ракшаса Кирмиры

Махабхарата, Книга Третья — Вана-парва — «Скитания в лесах»

Дхритараштра обратился к Видуре: «О Кшатта, я хочу услы­шать о смерти Кирмиры. Поведай мне, как сразился Бхимасена с ракшасом».

Видура сказал: «Прежде я слышал эту историю о подвиге Бхимы, вершителя сверхчеловеческих деяний, в неоднократном повторении от самих Пандавов. Потерпев поражение в игре в кости, о царь царей, Пандавы ушли из здешних мест и спустя трое суток достигли леса Камьяка. Когда минует полночь и вся природа погружается в сон, в это жуткое время бродят в тех ме­стах ракшасы-людоеды, творя свои гнусные дела. Отшельники и прочие обитатели лесов из страха перед ними обходят тот лес стороной. И как только Пандавы вступили в тот лес, о Бхарата, вырос пред ними, преградив дорогу, вселяющий ужас ракшас, сверкая глазами и держа в руке огненную головню. Растопырив свои ручищи, корча устрашающие гримасы, стоял он, заслонив собою тропу, по которой шли потомки Куру. С изогнутыми клы­ками, закусив губы, с глазами, пылающими, как раскаленная медь, с огненными всклоченными волосами тот дьявол был по­добен свинцовой туче, освещенной солнечными лучами, мол­нией и пролетающей под нею журавлиной стаей.

Он издавал ужасные вопли, применял колдовские чары и гро­мыхал, подобно грому. Ошеломленные его рыком птицы, оле­ни, тигры, медведи, буйволы и другие обитатели леса с криками в страхе бросились в разные стороны, спасаясь бегством, что казалось, будто от рева ракшаса сам лес зашевелился. Своим дыханием это чудище подняло сильный ветер, от которого за­шелестели листья на далеко растущих деревьях. В тот же миг подул свирепый ветер и пыль, покрывшая небо, затмила звезды.

Как порыв неудержимого отчаяния обрушивается на пять чувств, так появление этого ракшаса было подобно неведомому врагу для пятерых сыновей Панду. Еще издали он заметил обла­ченных в оленьи шкуры Пандавов и потому преградил им путь, словно гора Майнака. Лотосоокая Драупади никогда прежде не видела подобного монстра и потому зажмурила глаза от страха. С растрепанными Духшасаной волосами, разметавшимися по плечам, она зашаталась, стоя между пятью супругами, словно река, текущая в теснине между пятью высокими холмами. Те­ряющую сознание от ужаса, пятеро Пандавов удержали ее, как пять чувств устремляются к желанному объекту.

Но тут могущественный Дхаумья, прибегнув к всевозмож­ным заклинательным мантрам, разрушающим всякую нечисть, на глазах у сыновей Панду разом развеял страшные колдовские чары ракшаса. Когда могучий людоед увидел, что его колдов­ские чары развеяны, глаза его округлились от ярости, и тогда предстал он перед ними, как олицетворение смерти.

Но тут царь Юдхиштхира, наделенный великой мудростью, обратился к нему: «Кто ты и к какому роду принадлежишь? Бла­говоли сказать, что мы можем сделать для тебя».

Ракшас ответил Юдхиштхире: «Я — прославленный Кирмира, брат Баки. Живу я в этом пустынном лесу Камьяка, добывая себе пищу убийством людей. Ну а вы кто такие, что пришли сюда, обрекши себя на съедение? Умертвив вас всех, я нако­нец-то утолю свой голод!»

Юдхиштхира, услышав такие слова страшного людоеда, на­звал ему свое имя и род: «Я — царь Юдхиштхира, сын Пан­ду. Доводилось ли тебе слышать обо мне? Лишившись своего царства, я, скитаясь вместе с моими братьями: Бхимасеной, Арджуной и другими, забрел в этот глухой лес, в твои владения, чтобы провести в нем свое изгнание».

Кирмира заревел: «Что за удачу послали мне боги! Сегодня исполнится давно лелеемое мое желание! С поднятым оружием в руках рыскал я по всей Земле, желая найти и уничтожить Бхиму, но так с ним и не повстречался. И вот само провиде­ние пригнало его ко мне, того, кто в лесу Ветракия убил мое­го брата Баку! Переодевшись в брахмана, прибегнул он тогда к этой гнусной хитрости из-за бессилия своего. А еще прежде он, злосчастное существо, убил моего дорогого друга Хидимбу и совратил его сестру! И теперь этот негодяй забрел сюда, в мой дикий лес, в полночный час моей охоты! Сегодня я свершу над ним давно лелеемое мной отмщение и насыщу Баку рекой его льющейся крови! Растерзав врага ракшасов, я отплачу долг сво­ему брату и моему дорогому другу и тем самым успокою боль в своем сердце! Хоть и удалось прежде Бхимасене уйти от рук Баки, но сегодня я пожру его у тебя на глазах, Юдхиштхира! Да, сейчас, как некогда Агастья съел демона Ватапи, я проглочу и переварю этого негодного Бхиму!»

Юдхиштхира же, всегда верный своим обетам, гневно вскри­чал: «Не бывать этому никогда!» В это время могучий Бхима вырвал с корнем огромное дерево и наспех ободрал с него ли­стья. В мгновение ока победоносный Арджуна натянул тетиву лука Гандивы, разящего, как молния. Однако Бхима удержал его и сам устремился навстречу ракишсу, ревущему, как гром.

Крикнув: «Остановись!» — могучий Бхима затянул потуже пояс, потер руки, закусил нижнюю губу и вне себя от ярости бросился на противника, размахивая стволом дерева. С огром­ной мощью ударил он этим деревом по голове людоеду, словно палицей Ямараджи или молнией Индры. Однако ракшас ничуть не дрогнул и остался неподвижным. Разъярившись от удара Бхимы, он метнул в него свою ослепительно пылающую голов­ню. Но Бхима, лучший из воинов, еще в воздухе отбил ее левой ногой, направив ее обратно к ракшасу.

Взбешенный Кирмира разом выворотил из земли целое дерево и бросил его в сына Панду, словно бог смерти — смертоносную булаву. И началось там ужасное побоище древесными стволами, будто между братьями Бали и Сугривой за обладание женщиной и царским престолом. Обрушиваясь на их головы, деревья раз­летались в щепки, словно лотосы и лилии, падающие на головы разъяренных слонов. Повсюду в том лесу были раскрошенные и раскиданные по земле деревья, как сгнившие лохмотья.

Битва между ракшасом и великим воином длилась лишь не­сколько минут, о владыка мира. Клокочущий от ярости раките, швырнул скалу в Бхиму, стоявшего перед ним, но тот даже не шелохнулся. Как Раху приближается к солнцу, раскинув, словно лучи, свои бесчисленные руки, так ракшас, растопырив ручи­щи, кинулся на Бхиму, остававшегося недвижимым после удара каменного утеса. Они схватились, таская и бросая друг друга, подобно двум свирепым быкам или львам, терзающим друг друга клыками и когтями.

Но тут, поймав на себе взгляд Драупади, Врикодара, гор­дый от мощи своих рук, вспомнил об оскорблении, нанесен­ном Дурьодханой, и в ярости бросился на людоеда, сдавив его с такой силой, с какой обезумевший слон сдавливает хоботом своего соперника. Изо всех сил пытался противостоять ему могучий ракшас, но мощнорукий Бхима, лучший из воинов, повалил его на землю. Оба силача так крепко мяли друг друга руками, что при их схватке слышался страшный треск, будто ломался бамбук. Мощным рывком Врикодара бросил ракшаса наземь, обхватил его за пояс и стал вращать и трясти, словно вихрь — дерево.

Одолеваемый Бхимой, Кирмира чуть не лишился чувств, дро­жа всем телом, но все же продолжал отчаянно сопротивляться и судорожно цеплялся за могучего сына Панду. Врикодара, видя, что тот полностью обессилил, оплел его руками, как связывают веревками жертвенное животное. Ракшас издал оглушающий рев, корчась в предсмертных судорогах и потеряв сознание, безжизненно трясся в сильных руках Бхимы. Убедившись, что Кирмира наконец сломлен, сын Панду, не теряя время, крепко схватил его и убил, как убивают животное. Упершись коленом в поясницу этого жуткого людоеда, Врикодара руками сдавил ему горло и, лишив жизни, швырнул его уже с остекленевшим взглядом на землю, а затем сказал: «Грешное существо, не при­дется тебе осушить слезы Хидимбы и Баки, ибо сам ты уже на пути в обиталище Ямы».

Сказав так, храбрейший из воинов, еще не успокоивший свой гнев, отошел, оставив лежать на земле лишенного одежд и украшений бездыханного ракшаса.

Когда с ракшасом было покончено, сыновья Панду гро­могласно прославили Бхиму и, пропустив вперед Драупади, на­правились в лес Двайта.

Вот так, о потомок Куру, Бхима, повинуясь приказу Юдхиштхиры, уничтожил Кирмиру. Избавив лес от страшного людоеда, победоносный Юдхиштхира продолжил свой путь вместе с братьями и Драупади. Успокоив Панчали, веселые и довольные Пандавы возносили хвалу деяниям Бхимы. После убиения ракшаса те герои вошли в лес, свободный от всякой нечисти, нарушающей покой лесных жителей. Я сам, проходя тем лесом, видел распростертое посреди дороги тело того лю­доеда, сокрушенного Бхимой. Я также услышал, о Бхарата, об этом подвиге Бхимы от пришедших к тому месту брахманов».

Выслушав о том, как был убит ракшас Кирмира, царь Дхритараштра печально вздохнул и глубоко задумался.