Махабхарата, Вана-парва, глава 8: Мудрец Майтрея проклинает Дурьодхану
Махабхарата, Книга Третья — Вана-парва — «Скитания в лесах»
Дхритараштра, опустив голову, ответил: «Я и сам, о мудрец, не рад этой азартной игре. Но, как кажется мне, я был заставлен повелением рока. Бхишме, Дроне, Видуре была противна эта игра. Гандхари тоже ее не желала. Она состоялась лишь по какому-то недоразумению. О лучший из аскетов, я все понимаю, но из отцовской любви не могу отречься от неразумного сына, Дурьодханы!»
Вьяса сказал: «О царь, сын Вичитравирьи, я не сомневаюсь в твоих словах. Мне доподлинно известно, что нет никого дороже сына. Сам Индра постиг, что сын ценнее всего на свете, увидев слезы Сурабхи. О владыка людей, в связи с этим я поведаю тебе славную историю об Индре и корове Сурабхи. Некогда, в давние времена, Сурабхи, мать коров, явилась в обитель Индры вся в слезах.
Индра проникся к ней состраданием: «О чем ты плачешь, прекрасная? Все ли благополучно у небожителей? Не случилась ли какая беда с потомками Ману или змеями?»
Сурабхи ответила: «О сыне грущу я, Каушика, из-за него и рыдаю. Взгляни, повелитель богов, вон там злой землепашец стегает кнутом моего слабого сына и напирает на него тяжелым плугом. Мое любимое дитя лежит в агонии на земле и уже близко к смерти. Едва увидела я, как он терпит побои, жалость сдавила мне сердце и тревога закралась в ум. Один из двух быков в упряжке полон сил, с легкостью влечет тяжкое ярмо; а другой — слабый, чуть живой, изможденный еле тащит свою ношу — о нем-то я и печалюсь, о Васава. То и дело хлещут его кнутом, осыпают побоями; смотри, нет больше сил у него тащить эту тяжесть! Из-за него-то я и терзаюсь, скорблю и печалюсь, изливая слезы отчаяния».
Индра спросил: «В то время как тысячи твоих сыновей терпят мучения, почему ты сочувствуешь страданиям только одного из них?»
Сурабхи ответила: «Хоть и равно дорог мне каждый из тысяч моих сыновей, однако больше всего у меня вызывает сочувствие слабый сын, постигнутый бедою».
Вьяса продолжал: Велико было изумление Индры, когда услышал он слова Сурабхи. Тогда, о потомок Куру, понял он, что родное дитя дороже собственной жизни. Немедля владыка небес послал на землю страшный ливень, желая воспрепятствовать работе землепашца.
Так же и ты, царь, должен, как сказала Сурабхи, равно любить всех своих сыновей, но больше сострадать тем из них, кто попал в беду. Как мой сын Панду дорог мне, так и ты равно дорог мне, а также и мудрый Видура. Только из любви к тебе я говорю все эти слова. Ведь у тебя, в конце концов, сто и один сын, а у Панду всего пятеро, к тому же их постигли беды и преследуют неудачи. Мысли о Партхах не дают мне покоя, как у них сложится жизнь, как они обретут счастье. Если ты не хочешь, царь, чтобы иссякло в этом мире потомство Куру, то принуди сына своего Дурьодхану примириться с Пандавами».
Дхритараштра ответил: «О великий мудрец, все, что ты говоришь, истинно. Я сам убежден в этом, как и все эти цари. В действительности твое мнение относительно того, что принесет благо династии Куру, ранее было подтверждено словами Видуры, Бхишмы и Дроны. Если я заслуживаю твоей благосклонности, и если ты желаешь оказать милость потомкам Куру, то вразуми Дурьодхану, моего безнравственного сына!»
Вьяса сказал: «Почтенный мудрец Майтрея, навестив в лесу Пандавов, идет сюда, желая повидать нас. Этот могущественный муни и убедит, о царь, твоего отпрыска, действовать на благо всей династии. Но только все, что он ни посоветует, следует исполнить без колебаний, иначе мудрец предаст проклятию твоего сына!»
Вайшампаяна продолжал: Сказав это, мудрец Вьяса удалился. Как только он ушел, появился Майтрея Риши. Слепой царь с наследником оказали гостю достойный прием. Омыв стопы и руки утомленному дорогой подвижнику и выразив ему должное почтение, царь Дхритараштра обратился к нему:
«Счастливым ли было, о мудрец, путешествие твое в Куруджангалу? Благополучно ли живут пятеро отважных героев Пандавов? Намерены ли они соблюсти верность данному обету? Не уменьшился ли их братская любовь к потомкам Куру?»
Майтрея сказал: «Обойдя множество тиртх, прибыл я в Куруджангалу и неожиданно для себя встретил в лесу Камьяка царя Юдхиштхиру. Чтобы узреть того великого духом героя, поселившегося в глухом лесу, заплетшего волосы и облекшегося в оленью шкуру, собрались туда многочисленные отшельники. Там я и услышал о том, как пагубное заблуждение постигло твоих сыновей, как обернулась азартная игра великой бедою. Тогда поспешил я к тебе, движимый заботой о потомках Куру. Ибо крепка моя любовь к тебе, и всегда я рад видеть тебя, о венценосец. Мыслимо ли это, чтобы еще при жизни твоей и в присутствии Бхишмы сыновья твои враждовали друг с другом! Ведь ты — царь, в твоей власти казнить или миловать; почему же ты не придаешь значения надвигающемуся бедствию? В твоем дворце собраний кто-то вел себя очень недостойно, и потому, царь, это вызвало недовольство среди мудрецов и аскетов».
Затем, обернувшись к раздраженному принцу Дурьодхане, прославленный мудрец Майтрея проникновенно сказал: «Внемли словам моим, о могучерукий Дурьодхана, я разъясню тебе, в чем твое благо. Прекрати враждовать с Пандавами! Действуй так, чтобы это было на пользу и тебе самому, и Пандавам, и Кауравам, и всему миру! Ведь все эти отважные воины, как один, доблестны в битве, наделены силой десяти тысяч слонов, крепки, как удар молнии. Все они правдивы, ревностны в исполнении обетов и горды своей отвагой; ими истреблены враждебные полубогам ракшасы во главе с Хидимбой и Кирмирой.
В ночь, когда эти великие герои уходили из здешних мест, ракшас Кирмира, охваченный лютой злобой, преградил им путь, как неподвижная гора. Но Бхима, выдающийся среди могучих воинов, растерзал это чудовище, как тигр разрывает на части оленя. Вспомни, Дурьодхана, как Джарасандха, великий воин, обладавший мощью десяти тысяч слонов, был убит Бхимой в схватке при покорении мира. Кто из смертных способен противостоять в сражении Пандавам, чьим родственником приходится Сам Васудева (Кришна), а шурином — сын царя Друпады, Дхриштадьюмна? О потомок Бхараты, да будет мир между тобой и Пандавами! Последуй моему совету и не впадай в гнев!»
В то время, пока Майтрея говорил, Дурьодхана рукою похлопывал себя по бедру, похожему на слоновий хобот, и, усмехаясь, чиркал ногою пол, молчаливо опустив голову. Заметив презрительное отношение Дурьодханы, Майтрея пришел в ярость. Охваченный гневом, достойнейший из мудрецов, подталкиваемый судьбою, решил проклясть Дурьодхану.
Прикоснувшись к воде, Майтрея, глаза которого налились кровью, изрек проклятие, обращаясь к злодушному сыну Дхритараштры: «Так как ты выказываешь небрежение моим словам и не желаешь следовать моему совету, то вскоре придется тебе вкусить горький плод твоего высокомерия. Станут твои надменность и злоба причиной великого побоища, в котором могучий Бхима раздробит это бедро твое ударами палицы!»
Заслышав это проклятие, Дхритараштра воззвал к милосердию мудреца: «Пусть этого не случится!»
Майтрея ответил: «Дитя мое, если твой сын примирится с Пандавами, тогда не исполнится мое проклятие; иначе произойдет так, как я сказал!»
Желая выяснить, насколько
могуч Бхимасена, отец Дурьодханы спросил у Майтреи: «Как же Бхима убил
Кирмиру?»
Майтрея сказал: «Не стану
говорить: тебе неприятно, а сын твой
и вовсе не слушает. После моего ухода обо всем этом расскажет тебе Видура».
Сказав так, Майтрея пошел своим путем, а Дурьодхана, взволнованный известием о гибели Кирмиры, тотчас вышел вон.
