Махабхарата, Вана-парва, глава 19: Бхима призывает Юдхиштхиру сражаться во имя Дхармы
Махабхарата, Книга Третья — Вана-парва — «Скитания в лесах»
Вайшампаяна продолжал: Выслушав речь Ягьясени, Бхимасена, исполненный гнева и решимости, тяжко вздыхая, сказал Юдхиштхире: «О царь, в делах, касающихся царства, лучше следовать по пути долга, по которому шли великие праведники. Какая польза нам жить в этой обители отшельников, отрешившись от дхармы, богатства и удовольствий? Не честностью, не праведностью, не силой, но только хитростью в игре отнял у нас наше царство Дурьодхана! Как хилый шакал, питающийся падалью, похищает добычу могучих львов, так похитил он наше царство. Почему ты, покорно следуя своему ненужному обещанию, страдаешь в беде, оставив богатства, что являются источником добродетели и счастья?
Только по твоей нерадивости у нас на глазах было похищено наше царство, охраняемое носителем Гандивы, которое не смог бы завоевать даже сам Индра! Это по твоей вине отняли у нас наше процветающее царство, как у безрукого — еду, как у хромого — стадо! Только для того чтобы угодить тебе, одержимому любовью к дхарме, подвергли мы себя столь тяжким лишениям! О лучший среди Бхаратов, покорившись твоей воле, причиняем мы только страдания нашим друзьям, а врагам даем повод для ликования. Сожалеем мы теперь о том, что подчинились твоему приказу и не перебили там на месте всех сыновей Дхритараштры!
Посуди сам, о царь, ведь покорная жизнь в лесу годится разве что диким зверям да людям, лишенным мужества; не станет жить так тот, кто наделен силой. Не одобряют этого ни Кришна, ни Бибхатсу, ни Абхиманью, ни Сринджая, ни сам я, ни оба сына Мадри. Ты изнуряешь себя, о царь, обетами и неустанно возглашаешь: «Дхарма! Дхарма!» Я не пойму, неужели от отчаяния ты лишился мужества? Только трусы, неспособные вернуть свое богатство, заламывают себе руки в отчаянии и ищут отраду в бесплодных целях! Ты же знаешь о нашей неизмеримой силе, но, приняв миролюбивый образ жизни, будто не замечаешь наших страданий.
Сыновья Дхритараштры смеются над нашей терпимостью и добронравием, считая нас слабаками. Это, царь, мучает меня больше, чем смерть на поле битвы! Если бы мы погибли в ратном бою, не показывая спины врагу, это было бы лучше, чем скитаться в лесу; тогда бы мы хоть достигли миров блаженства. Или, если, уничтожив их, мы завоевали бы всю Землю, тогда процветанию нашему не было бы конца. При любых обстоятельствах это наш долг, ибо, следуя своей дхарме, мы должны отомстить врагам, желая вернуть наше отнятое царство и, вступив в бой, мы завоюем славу, а не порицания.
Добродетель, приносящая человеку и его друзьям страдания, — это не добродетель, о царь, это скорее зло, ведущее к бедам. Человек может быть неизменно предан долгу, но если нет у него сил для его осуществления, тогда долг и богатства ускользают от него, словно удовольствия и боль — от умершего.
Кто следует дхарме лишь ради самой дхармы, неизменно будет страдать. Его нельзя назвать мудрым, ибо он не ведает цели дхармы, как слепой не видит солнечного света. Кто использует свое богатство только ради себя, тот не знает в чем истинное предназначение богатства. Он подобен слуге, пасущему в лесу скот. Кто чрезмерно печется о богатстве, но не стремится к добродетели и не исполняет дхармы, заслуживает осуждения и даже смерти. А тот, кто ищет одни лишь удовольствия, не заботясь о долге, благодеяниях и процветании, теряет как своих друзей, так и добродетель и богатства. Лишенный добродетели и богатства, такой человек, ищущий лишь удовольствия, в конце концов, встречает верную гибель, как рыба, выброшенная на сушу.
Поэтому мудрые всегда заботятся о дхарме, добродетели и богатстве, ибо они даруют человеку удовлетворение и счастье, как дрова способствуют разжиганию пламени. Исполнение дхармы приносит чувство удовлетворения, которое тесно связано с дхармой. Знай, о царь, что и то и другое зависят друг от друга, как океан и дождевые облака. Океан становится причиной облаков, а облака постоянно пополняют океан. Наслаждение, возникающее от прикосновения к объектам чувств или от обладания богатствами, существует только в уме; каждый может пронаблюдать это.
Стремящийся к богатству или процветанию, должен идти путем дхармы, чтобы достичь успеха. Тот, кто стремится к наслаждениям (каме), о царь, ищет богатства; однако путь наслаждений не приводит ни к каким результатам, как пепел, возникающий из горящего полена, не порождает ничего.
Как охотник ловит птиц и убивает их, о царь, так грех ловит живых существ и толкает к гибели. Глупец, который из страсти к удовольствиям и богатствам оставил свою дхарму, заслуживает смерти, а после смерти — адских мучений.
Тебе хорошо известно, о владыка людей, что удовольствие можно получить через обладание объектами чувств. Когда человек лишается возможности наслаждаться этими объектами, он сильно страдает, становится бессильным или даже умирает. В нашем случае мы страдаем от утраты этих объектов. Радость, что возникает в чувствах, в уме и сердце от соприкосновения с желанными объектами, зовется наслаждением, и вот оно то, на мой взгляд, является лучшим плодом наших усилий. Итак, царь, человеку следовало бы не по отдельности рассматривать дхарму (предписанный долг), артху (богатство) и каму (наслаждения), а всегда служить всем этим целям вкупе!
Писания предписывают каждому посвящать утро исполнению дхармы (долга), полдень — богатству, а конец дня — наслаждениям. В писаниях также сказано, что человеку надлежит провести юность в наслаждениях, в зрелом возрасте посвятить себя накоплению богатств, а последнюю часть жизни отдать исполнению дхармы. Мудрые и знающие люди равно распределяют свое время между долгом, богатствами и наслаждениями. О потомок Куру, тщательно обдумай и реши, быть тебе независимым от этих трех или обладать ими ради обретения счастья, а затем, о царь, без колебаний действуй!
Жизнь того, кто мечется в сомнениях между двумя путями, преисполняется страданий. Всем известно, что ты неуклонно следуешь дхарме; твои друзья знают об этом, потому и призывают тебя к действию. Раздача милостыни, жертвоприношения, поклонение мудрецам, изучение Вед и честность — такова высшая дхарма, о царь, приносящая свой плод и в этой жизни и после смерти. Все эти добродетели невозможно обрести, не имея богатств, даже если у человека есть другие достояния в избытке.
Вся Вселенная поддерживается дхармой, нет ничего превыше дхармы; однако, не имея богатства, царю трудно исполнять дхарму. Богатство невозможно обрести, ведя нищенствующий образ жизни и не имея силы. Но, царь, богатство доступно тому, чей разум всегда руководствуется дхармой. Да и в любом случае собирание милостыни — дело брахманов, а нам оно запрещено. Поэтому, о тигр среди людей, постарайся добыть себе богатство силой и доблестью! Не пристал тебе образ жизни нищенствующего странника, равно как и образ жизни шудры. Ведь дхарма кшатрия заключена в его храбрости и силе. А значит, твоя дхарма призывает тебя убить твоих врагов, могучих сыновей Дхритараштры! И пусть моя и помощь Арджуны пребудут всегда с тобой!
Люди, наделенные мудростью и знанием, провозглашают независимость дхармой. Завоюй же независимость, царь, не приличествует тебе жить в унижении! Пробудись, осознай свою вечную дхарму; по рождению твоему суждено тебе вершить ратные подвиги, устрашающие врагов!
Позаботься о своих подданных! Плод, который ты пожнешь, защищая свой народ, не может быть достойным порицания; ведь такова, царь, извечная дхарма кшатрия, предписанная тебе Богом. Отступив от нее, ты станешь посмешищем в глазах всего мира, Партха, ибо непохвально, когда кто-то отклоняется от своей дхармы. Наполни же сердце свое духом кшатрия, отбрось эту унизительную слабость, наберись решимости, о Каунтея, и преисполнись мужества! Ни один царь не смог бы добиться процветания и завоевать независимость одной лишь дхармой.
Как птицелов стремится поймать дичь, заманивая стаи птиц изысканным кормом, так царь завоевывает царство с помощью разума, подкупая алчных, жаждущих наживы врагов.
О сын Панду, демоны, хотя и были старшими братьями полубогов и обладали невиданной силой и богатством, потерпели поражение от них, применивших военную хитрость. Все достается тому, о Бхарата, кто умеет с помощью силы и проворства уничтожать врагов.
Не найдется на свете воина, который так же владел бы луком на поле брани, как Арджуна! Никто не сравнится со мною в битве на палицах! Даже самые могучие воины побеждают в бою не числом и не посредством шпионов, а доблестью; будь же доблестен, о сын Панду! Сила доблести — верный путь к завоеванию богатства, все другие средства бесплодны, как тень дерева в зимний сезон.
О Каунтея, тот, кто желает умножить свои богатства, должен вкладывать их, подобно тому, как для того чтобы собрать богатый урожай зерна, следует посеять много зерен. И пусть не будет у тебя сомнений на этот счет! Однако не стоит тратить богатства, если доходы равны расходам и нет никакой прибыли; ведь это все равно что расчесывать до боли то место, где чешется. Мудрым почитают того, кто, пожертвовав малой долей добродетели, обретает добродетель большую.
Люди мудрые, имея перед собой врага, окруженного друзьями, отдаляют от него их, а затем, слабого, покинутого друзьями, подчиняют своей воле. Даже самый могучий воин, о царь, достигает победы не напряжением сил и не льстивыми речами, а доблестью; ею покоряет он весь народ. Люди, пусть слабые, но дружно разящие со всех сторон могучего врага, способны одолеть его, как пчелы — похитителя меда.
Солнце лучами своими не только способно лелеять всех земных тварей, но и уничтожить их; стань таким же, как солнце, царь! В Ведах сказано: защита царства и подданных, как делали праотцы наши, — вот истинная аскеза. Но кшатрий не может достичь мира блаженства одной лишь аскезой, он достигает его, сражаясь в бою, в котором он либо одерживает победу, либо терпит поражение.
Видя тебя в таком бедствии, люди решили, что солнце также может лишиться света, а луна — сияния. Они ведут беседы, восхваляя тебя, царь, и проклиная твоего врага. Кроме того, старшие Куру и брахманы, собираясь вместе, восхваляют твою строгую приверженность истине, и что ты никогда — ни по неведению, ни из слабости, ни из алчности или страха — не изрек ни слова лжи.
Какой бы грех ни совершил царь при захвате власти — он искупит это впоследствии, совершая жертвоприношения с щедрой раздачей даров. Даруя брахманам тысячами коров и деревни, он избавляется от всех грехов, как полумесяц — от мрака затмения. Все жители царства, от мала до велика, возносят тебе хвалу, о Юдхиштхира, потомок Куру! Они говорят: «Как нельзя хранить молоко в бурдюке из собачьей шкуры, как опасно знание Вед для шудры, как не к лицу вору правдивость, а женщине — сила; так и царская власть — не для Дурьодханы!» Вот что повторяет народ; даже дети и женщины твердят это как молитву, Бхарата. Ты сам виноват в своем несчастном положении, и мы также делим вместе с тобой эту беду. Поэтому взойди же на свою снаряженную оружием колесницу, пусть брахманы благословят тебя, а сам в окружении братьев — метких лучников, героев, знатоков оружия, чей боевой пыл жгуч, как змеиный яд, — словно убийца Вритры в окружении марутов, сейчас же выступай в направлении Хастинапура! Мощью своего боевого пыла, вогнавши в землю врагов своих, вырви, могучий Каунтея, из рук сына Дхритараштры, как Индра — у асуров, свою царскую власть! Жжения стрел, выпущенных из Гандивы, оснащенных перьями стервятника, подобных ядовитым змеям, не в силах вынести никто из смертных!
О Бхарата, ни человек, ни слон, ни добрый конь — никто не выдержит удара моей палицы, когда я в гневе на поле битвы! Как можем мы, о сын Кунти, не отвоевать свое царство у врага, обманом захватившего наши богатства, когда сринджаи, кекаи и сам повелитель Вришни будут сражаться за нас?!»
