Махабхарата, Вана-парва, глава 28: Беспокойства Пандавов в ожидании Арджуны
Махабхарата, Книга Третья — Вана-парва — «Скитания в лесах»
Джанамеджая спросил: «Когда Партха удалился в обитель Индры за божественным оружием, что делали в это время Пандавы во главе с Юдхиштхирой?»
Вайшампаяна отвечал: «Когда Партха отправился в обитель Индры за оружием полубогов, его братья вместе с Драупади остались в лесу Камьяка. Как-то раз, мучимые скорбью, лучшие из Бхаратов сидели вместе с Драупади на скрытой в лесу уединенной поляне. Горькая скорбь сдавливала им горло, а слезы разъедали глаза от разлуки с Дхананджаей.
От разлуки с ним и утраты царства всех их снедала печаль, и тогда мощнорукий Бхима обратился к Юдхиштхире: «О царь, Арджуна, в чьих руках теперь жизнь сыновей Панду, по твоему приказу покинул нас. Если он погибнет, то ни нам с сыновьями нашими, ни панчалам, ни Сатьяки, ни Васудеве не избежать гибели. Что может быть печальнее, чем то, что ушел от нас Бибхатсу по твоему приказу? Рассчитывая на мощь этого сильнорукого героя, мы можем заранее считать, что сокрушили в битве врагов наших и овладели всей Землей. Лишь благодаря этому могучему воину я сдержал тогда себя в зале собраний и не отправил в мир иной сыновей Дхритараштры и сына Субалы!
Наделенные силой и хранимые самим Васудевой, мы только ради тебя сдержали вскипевший в нас гнев. Иначе мы вместе с Кришной уничтожили бы всех наших врагов, возглавляемых Карной, и повелевали бы теперь всей Землей, покорив ее силой своих рук! Сильнейшие из сильных, в избытке наделенные доблестью, мы только из-за твоей порочной страсти к азартным играм, о царь, терпим все эти бедствия, а не имеющий законной силы глупый Дхритараштра и его сыновья процветают, собирая подать с подчиненных нам царей.
О великий царь, тебе следовало бы придерживаться кшатрийского долга! Жить в лесу — это не долг кшатрия. Еще мудрецами предписано, что высший долг кшатрия — править царством. О царь, ты в совершенстве знаешь долг кшатрия, так не отступай же от него! Давай вызовем Партху, выйдем из леса и, объединившись с Джанарданой, истребим сыновей Дхритараштры прежде, чем пройдет двенадцать лет! Я в грозной битве лишь силою рук своих отошлю сыновей Дхритараштры вместе с их воинством в мир Ямы! Я уничтожу всех сыновей Дхритараштры вместе с Шакуни, Дурьодханой, Карной и всяким, кто осмелится встать на моем пути! А после того как я истреблю всех наших врагов, ты можешь обратно вернуться в лес. Тогда, о владыка мира, на тебе не будет никакого греха. А если ты посчитаешь, что совершил грех, то различными жертвоприношениями мы очистим себя от всех прегрешений и удостоимся входа в небесное царство. Всего этого мы, непременно, достигнем, если только ты, царь, всецело преданный дхарме, не будешь медлить и оставаться беспечным.
Несомненно, того, кто изощрен в обмане, следует уничтожить с помощью обмана; погубить лжеца с помощью лжи не считается грехом. О Бхарата, знатокам законов морали известно, что в делах благочестия сутки можно приравнивать к году. О царь, часто можно слышать и такое изречение Вед: «День, прошедший в исполнении суровых обетов, равняется году». Если ты чтишь наставления Вед, то тринадцать лет нашего изгнания уже минули.
О усмиритель врагов, пришло время уничтожить Дурьодхану и его приспешников, пока не объединил он всю Землю под своим владычеством. Твое обещание жить целый год неузнанными — все равно, что заживо похоронить нас. Ведь разве можно найти место, где мы могли бы спрятаться от вездесущих шпионов злобного Дурьодханы? А найдя нас, этот негодяй вновь на тринадцать лет сошлет нас в лесное изгнание. Но если этот грешник не обнаружит наше место пребывание, то по истечении периода нашего изгнания он снова вызовет тебя, о царь, сыграть в кости, и ты, не отказывающий никому, неизбежно потерпишь поражение в очередной раз, так как твое умение играть в кости оставляет желать лучшего. И опять все повторится, как в тот злосчастный день, о монарх, и нам придется вновь скитаться в лесах. Поэтому, царь, если ты не хочешь сгубить нашу жизнь, последуй наставлению Вед, которое гласит, что того, кто изощрен в обмане, следует уничтожить с помощью обмана. Я жду твоего приказа отправиться в Хастинапур и, как огонь испепеляет солому, я испепелю Дурьодхану, используя всю свою мощь. Дай мне на то разрешение!»
Когда Бхима закончил свою горячую речь, царь Юдхиштхира по-братски вдохнул запах его головы и, пытаясь умиротворить могучего сына Панду, сказал: «О мощнорукий, не сомневаюсь я, что по прошествии тринадцати лет ты вместе с обладателем лука Гандивы сразишь Дурьодхану. Что же до слов твоих, обращенных ко мне: «Истек срок нашего изгнания», то никогда не смел я даже во сне произнести лжи, Партха! О сын Кунти, ведь и не прибегая к обману, ты убьешь злорадного и необузданного Дурьодхану с его сообщниками!»
В то время пока Юдхиштхира отвечал Бхиме, явился в то место великий мудрец Брихадашва. Праведный Юдхиштхира, увидев прибывшего к ним мудреца, провел обряд поклонения, как велит обычай, и предложил ему воды с медом.
Когда риши Брихадашва отдохнул и был удобно усажен, Юдхиштхира, сев рядом с ним, повел разговор о своих многочисленных бедах: «О святой мудрец, приняв вызов сыграть в кости от изощренных в хитрости и обмане лжецов, я лишился царства и несметных богатств. Обманув меня, неискушенного в игре, те злодеи насильно приволокли в собрание царей мою супругу, которая мне дороже самой жизни. Обыграв меня второй раз, они сослали нас в мучительное лесное изгнание. Теперь мы ведем жизнь в лесу, полную лишений. Как только я вспоминаю те жестокие оскорбления и злые слова, которые слетали с уст тех негодяев по отношению к моей супруги и моим братьям в присутствии наших друзей и доброжелателей, мое сердце изнывает от боли и ночи мои проходят без сна. Лишенный общества носителя Гандивы, от которого зависит наша жизнь, я почти на грани смерти. О, когда же я увижу сладкоречивого, добросердечного Бибхатсу, добывшего божественное оружие?»
Мудрец Брихадашва сказал: «О Юдхиштхира, недалеко уже то время, когда ты заживешь счастливо со своими братьями. Только игра в кости послужила причиной всех твоих несчастий, о Бхарата! О властитель Земли, о сын Панду, ты живешь в постоянном страхе, что снова бросит тебе вызов искусный игрок; но я устраню твои страхи. В совершенстве познал я сокровенную науку игры в кости и готов поделиться с тобой, о доблестный сын Кунти!»
Обрадовался царь Юдхиштхира и сказал Брихадашве: «О мудрец, я с радостью готов принять от тебя сокровенное знание игры в кости!»
И великий риши передал сыну Панду ту науку, а затем удалился к святой реке Хаяширше.
После ухода мудреца Брихадашвы Юдхиштхира услышал от аскетов-брахманов, пришедших со священных гор, рек и тиртх, что мудрый Савьясачи, питаясь одним лишь воздухом, истязает себя аскезами, которые еще не видывал свет. Дхананджая, сын Панду, подобный воплощенному богу справедливости, верный обету, в полном уединении, обуздав ум и соблюдая мауну, пылает огнем тапаса.
При вести о том, что любимый брат его Арджуна предался подвижничеству, претерпевая суровые лишения, Юдхиштхира опечалился и, ища утешения, завел беседы с жившими с ним брахманами, глубоко познавшими Веды».
