Махабхарата, Вана-парва, глава 51: Аштавакра побеждает ученого Вандина и возвращает своего отца

Махабхарата, Книга Третья — Вана-парва — «Скитания в лесах»

Аштавакра сказал: «О владыка людей, среди собравшихся здесь, не знающих себе равных, я не могу распознать по голосу Вандина, словно лебедя среди птиц, гомонящих в просторах обширных вод. О Вандин, считающий себя первым среди владеющих искусством спора! Вступив со мной в состязание, твое красноречие, точно речной поток, прекратит свою течь. Перед тобой — неистово пылающий пожиратель жертв. О Вандин, тебе придется стать навеки безмолвным передо мною. Не буди спящего тигра! Знай, тебе не избежать укуса ядовитой змеи, облизывающей уголки рта, если однажды ты наступил на нее. Кто сам слабее слабого, но обуянный гордыней, налетает на гору, пытаясь ее сокрушить, тот только себе поломает руки и ногти, а на горе не останется и следа. Как другие горы незначительны рядом с Майнакой, как телята незначительны рядом с быком, так все цари кажутся ничтожными рядом с царем Митхилы. Как Индра — первый среди небожителей, как Ганга — лучшая из рек, так и ты, о царь, — лучший из монархов. О царь, пусть же Вандин предстанет передо мной!»

Ломаша Myни продолжал: Говоря так, о Юдхиштхира, разгневанный на Вандина Аштавакра посреди собрания обращался к нему, и голос его звучал, как рык тигра: «О Вандин, я вызываю тебя на спор! Я готов ответить на любые твои вопросы, а ты, надеюсь, ответишь на мои».

Тут Вандин предстал перед ним и начал спор: «Один единый огонь пылает во многих видах; одно единственное Солнце освещает весь мир; один только герой Индра, повелитель небожителей, истребляет врагов; и только Яма является единственным повелителем предков».

Аштавакра сказал: «Индра и Агни — два неразлучных друга, Нарада и Парвата — два божественных мудреца. Ашвини-кумары — два брата, у колесницы два колеса, а муж и жена — тоже пара (двое), всегда живут вместе, как предписано творцом».

Вандин сказал: «Три вида рожденных существ порождаются кармой. Три Веды предписывают совершение жертвоприношения ваджапея. С жертвоприношения начинаются ведические обряды. Вселенная делится на три мира, и также существует три божественных источника света (огонь, солнце и луна)».

Аштавакра сказал: «Существует четыре ашрама, четыре варны и четыре стороны света. Четыре жреца проводят жертвоприношение. И вечно известно, что у коровы четыре ноги».

Вандин сказал: «Есть пять огней, пять видов жертвоприношений и пять органов восприятия. В Ведах известны пять главных апсар, имеющих по пять локонов. А также в мире есть пять священных рек».

Аштавакра сказал: «По случаю установления священного огня шесть коров преподносятся в дар брахманам. Шесть сезонов года образуют колесо времени. Известно шесть чувств (одно из них ум). Шесть звезд составляют созвездие Криттика. В Ведах сказано о шести жертвоприношениях».

Вандин сказал: «Существуют семь видов домашних животных и семь диких; семь стихотворных размеров используются при произнесении мантр в одном жертвоприношении; есть семь прославленных мудрецов, семь видов почестей и семь струн у вины».

Аштавакра сказал: «Восемь гиана составляют сто мана. У зверя шарабха, охотящегося на львов, восемь ног. Среди небожителей есть восемь васу, при любом жертвоприношении устанавливается восьмиугольный жертвенный столб».

Вандин сказал: «Девять мантр произносятся при возгорании огня в жертвоприношении предкам. Космическое творение состоит из девяти процессов. Девять слогов составляют размер брихати. Девять цифр всегда используются при подсчете».

Аштавакра сказал: «На десять периодов делится жизнь человека в этом мире. Десять сотен составляют полную тысячу. Десять месяцев женщина вынашивает плод. Есть десять учителей истинного знания, десять учеников, способных учиться, и десять агрессоров».

Вандин сказал: «В мире существуют одиннадцать объектов, которыми наслаждаются живые существа. В жертвоприношении животных используются одиннадцать столбов. Одиннадцать видоизменений претерпевают живущие в теле. На небе среди полубогов — одиннадцать рудр».

Аштавакра сказал: «Год состоит из двенадцати месяцев. Двенадцать слогов составляют паду размера джагати. Известно двенадцать неглавных жертвоприношений и двенадцать адитъев, согласно мнению мудрецов».

Вандин сказал: «Тринадцатый лунный день считается наиболее благоприятным. На Земле насчитывается тринадцать главных островов…»

Вандин запнулся, а Аштавакра восполнил за него недостающую половину стиха: «Тринадцать жертвенных обрядов осуществил Кеши. Тринадцать и более слогов, как сказано в Ведах, составляют размер атиччханда».

Когда все увидели, что сын суты погрузился в задумчивость и молчит, опустив голову, а Аштавакра продолжает свою речь, шумный гул огласил собрание. И когда воцарилось смятение в разгар жертвоприношения царя Джанаки, довольные брахманы с почтением приблизились к Аштавакре, смиренно сложив ладони.

Аштавакра сказал: «Известно, что прежде этот жестокий человек, побеждая брахманов в споре, топил их в океане. Пусть же сегодня Вандина постигнет та же участь! Схватите его и бросьте в океан!»

Вандин решил прояснить истину: «О Джанака, я — сын Варуны, повелителя подводного царства. Одновременно с твоим там свершалось жертвоприношение, тоже длившееся двенадцать лет. Потому я и посылал туда лучших из брахманов. Все они стали свидетелями жертвоприношения Варуны и вот скоро вернутся сюда. Я преклоняюсь перед достойнейшим Аштавакрой, благодаря которому сегодня я встречусь со своим отцом».

Аштавакра сказал: «Брахманы, которых Вандин, искушенный в философских спорах, одолел в словесном поединке, были брошены в океан, но сегодня я остановил это беззаконие. Пусть беспристрастные люди вынесут приговор! Как Агни, которому ведомы качества хорошего и плохого, не обжигает тех, чьи замыслы благи, так и добродетельные люди прислушиваются к высказываниям юных и благосклонно расположены к ним, хотя те и не сильны в красноречии. Ты же слушаешь меня, о Джанака, в оцепенении, словно отведал плод дерева шлешматаки. Или льстивые речи совсем опьянили тебя, и ты, словно слон, пронзенный стрекалом моих слов, не слышишь их?»

Джанака отвечал: «Я слушаю твою речь и признаю ее превосходной. И кроме того, весь твой облик кажется мне неземным. Сегодня ты победил в споре Вандина, и теперь он в твоей власти: делай с ним все, что пожелаешь».
Аштавакра сказал: «О царь, живой Вандин мне не нужен. Если правда, что отец его — Варуна, прикажи его бросить в океан».

Вандин бесстрашно заявил: «Я — сын Варуны и не боюсь быть брошенным в океан. В сей же миг Аштавакра увидит своего давно потерянного отца, Каходу».

Затем перед Джанакой предстали все великие брахманы, вкусившие почестей благородного Варуны.

Кахода вышел вперед и обратился к царю: «Вот почему, о Джанака, люди, творя добродетели, желают иметь сыновей: то, чего не смог сделать я, сделал мой сын. Ибо у слабого может родиться могучий сын, у глупого — мудрец, а у невежды — ученый».

Вандин сказал: «Пусть, о царь, твоей острой секирой сам Ямараджа отсекает головы твоим врагам! Да пребудет вечно с тобой процветание! Во время твоего жертвоприношения поются великие гимны, обильно течет небесный напиток сома и сами боги с радостью принимают каждый свою священную долю».

Ломаша Муни продолжал: Затем, попрощавшись со всеми блистающими в своем величии брахманами, а также с царем Джанакой, Вандин вступил в океанские воды. А Аштавакра, почтив отца и приняв почести, оказанные ему брахманами, вместе со своим дядей и отцом вернулся домой.

В присутствии его матери отец обратился к нему: «О сын, немедленно войди в эту реку!» И когда Аштавакра вошел в воду и вышел из нее, все его тело полностью распрямилось. С того самого дня эту реку стали именовать Саманга, и теперь она несет очищение от грехов. Тот, кто омоется в ней, смоет с себя все грехи. Поэтому, о Юдхиштхира, вместе с братьями и женой сойди к этой реке и прими омовение. В радости, пребывая здесь вместе с брахманами и братьями, ты, Каунтея, совершишь со мною паломничество к другим благословенным местам, чистый в своих деяниях и целях».