Махабхарата, Вана-парва, глава 11: Повествование Шри Кришны о битве за Двараку

Махабхарата, Книга Третья — Вана-парва — «Скитания в лесах»

После этих слов все герои обратили свои взоры к Васудеве, Кришне, который, стоя среди них, начал Свою речь.

Шри Кришна сказал: «О царь Земли, останься Я тогда в Двараке,— никогда не случилось бы с тобою подобной беды. Пускай бы даже Кауравы — Дхритараштра или Дурьодхана — Меня не пригласили; Я все равно пришел бы на игру. Заручив­шись поддержкой Бхишмы, Дроны, Крипы и Бахлики, Я пре­дотвратил бы это азартное состязание, указав на пагубность его последствий. Чтобы помочь тебе, о безгрешный, Я сказал бы сыну Вичитравирьи: «О потомок Куру, удержи сыновей сво­их от игры в кости!» Я поведал бы там о зле, ныне вызвавшем такое бедствие, из-за которого также некогда лишился царства сын Вирасены.

О царь, сколько скорби приходится на долю того, кто увле­кается игрой в кости! Я описал бы ему, как губит ненасытный азарт игрока, жаждущего победы. Пристрастие к женщинам, азартная игра, охота и пьянство, о царь, — четыре наихудших порока или соблазна, лишающих человека процветания. Люди, сведущие в шастрах, порицают их повсюду, особенно подле­жит осуждению игра в кости!

О сильнорукий, представ перед сыном Амбики, Я рассказал бы ему, что всего лишь за один день человек может лишиться всего своего царства и богатства, которыми не успел еще на­сладиться; вынести множество оскорблений в азартной игре и пасть в пучину великих несчастий. Если бы он прислушался к Моим словам, о потомок Куру, тогда род Кауравов остался бы невредимым и верным дхарме. Но если бы он не внял Моему доброму совету, то Я силой бы принудил его к этому, о достой­нейший из Бхарат! Я убил бы тогда всех его врагов, притворяю­щихся его друзьями, вместе с игроками, присутствовавшими в собрании! О потомок Куру, лишь потому, что не было Меня тог­да в стране Анартов, тебя постигла эта беда из-за игры в кости!

Только по возвращении в Двараку, о сын Панду, Я узнал от Ююдханы о постигшем тебя бедствии. При этом известии Я с сердцем, щемящим от горя, поспешил сюда, желая увидеться с тобой! Ныне Я пребываю в тревоге, видя, как ты терпишь ли­шения вместе с братьями!»

Юдхиштхира спросил: «Кришна, почему же Ты отсутство­вал в Своем царстве? О потомок Вришни, где же Ты был и что делал в это время?»

Кришна ответил: «Я выступил в поход, о лучший из Бха­рат, чтобы уничтожить столицу царя Шалвы. Узнай, какова же была на то причина. Могучий сын Дамагхоши, отважный царь Шишупала, которого Я убил, будучи злым по природе, не смог сдержать гнев и примириться с почестями, оказанными Мне первому при твоем жертвоприношении раджасуя. Прослышав о его смерти, царь Шалва, охваченный яростью, двинулся во­йной на Двараку, в то время пустовавшую, ибо Я находился с тобой, о Партха. Он помчался туда и вступил в жестокую битву с юными принцами династии Вришни. Злодей нещадно убил многих юных бесстрашных героев и опустошил все рощи и сады в городе, восклицая при этом: «Куда подевался этот пре­зреннейший из рода Вришни, слабоумный сын Васудевы? Я ус­мирю в сражении гордыню этого кичливого воина! О анарты, скажите мне правду, где Он? Я отправлюсь за Ним и уничтожу этого убийцу Камсы и Кеши! Я клянусь своим оружием, что не вернусь до тех пор, пока не убью Его!»

Непрестанно восклицая: «Где Он? Где Он?», Шалва, горев­ший желанием сразиться со Мной, взад и вперед носился по полю битвы с яростными криками: «Сегодня я отошлю этого презренного, вероломного злодея в обитель Ямы за убийство отважного Шишупалы! Он сразил моего юного брата не на поле битвы, а захватив его врасплох; за это я убью Джанардану!»

Много еще он сокрушался о брате и хулил Меня, а затем, о потомок Куру, поднялся в небо на своем летающем корабле Саубха, способным отправиться куда угодно по его желанию.

По возвращении в Свою столицу Я узнал о том, что говорил обо Мне злонравный царь Шалва, и глаза Мои расширились в гневе! Я все обдумал и, приняв во внимание оскорбления, нане­сенные анартам и Мне лично, а также непомерную гордыню того злодея, решил убить его. Тогда выступил Я в поход сокру­шить повелителя Саубхи. Я жаждал встречи и наконец нашел его на острове посреди океана. Протрубив в Свою раковину Панчаджанью, Я вызвал Шалву на бой, готовый к сражению. В одно мгновение Я одолел всю армию данавов и поверг их замертво наземь. Вот причина, по какой Я не мог тогда явиться к тебе. Но как только Я услышал о нечестной игре в кости, со­стоявшейся в Хастинапуре, и о вашем бедственном положении, то сразу же пришел сюда, желая увидеть вас».

Юдхиштхира сказал: «О сильнорукий, мудрый сын Васудевы, поведай мне о смерти царя Саубхи, я хочу услышать от Тебя об этом подробнее».

Шри Кришна сказал: «О благороднейший из Бхаратов, ус­лышав о том, что сын Шруташравы (Шишупала) принял смерть от Моей руки, Шалва прибыл к Двараке. Этот злодушный царь со всех сторон осадил ее и с воздуха всеми силами напал на Мою столицу! Шквалы всеразличного оружия летели со всех сторон. Город был хорошо защищен, подобно непреступной крепости, с реющими знаменами, арками, вооруженными во­инами, стенами, башнями, с улицами, забаррикадированными острыми копьями и большими строениями, снабженными про­довольствием и питьевой водой. Там были камнеметы и огне­меты, оленьи шкуры, рупоры, барабаны, горны, пики, секиры, метательные дротики, каменные ядра, мечи, железные щиты и катапульты для метания горючих веществ и ядер. В городе так­же были колесницы, запряженные резвыми лошадьми, способ­ными по первому приказу ринуться в бой.

Гада, Самба, Уддхава и другие военачальники с множе­ством доблестных воинов, происходивших из знаменитых родов, были готовы отразить любое нападение врага. Все они вместе с отрядами пеших солдат и всадников отважно встали на за­щиту столицы.

Желая предотвратить безрассудные поступки, Уграсена, Уддхава и другие военачальники объявили в городе запрет на горячительные напитки. Андхаки и Вришни прекрасно зна­ли, что нужно быть бдительным и трезвым, чтобы Шалва не смог уничтожить их. Стража отправила всех танцоров, певцов и актеров за пределы Анарты. Все мосты повсюду были раз­рушены, кораблям запретили плавание. Рвы, опоясывающие город, укрепили заостренными кольями, вся земля в пределах двух миль от города была изрыта с целью сделать ее трудно­проходимой. Были выкопаны глубокие ямы-ловушки, на дно которых залили горючее вещество.

О царь, наш город-крепость Дварака всегда неприступен, надежно защищен, снабжен всеми видами оружия и неизмен­но готов дать отпор любому врагу! О Бхарата, наша столица ничем не уступает обители Индры.

Когда царь Саубхи, Шалва, приближался к Двараке, никто не мог, не подав условного знака, ни войти в столицу, ни выйти из нее. Все улицы и свободное пространство были заполнены войсками с множеством коней и боевых слонов. Воинам забла­говременно были выданы жалованье, съестные припасы, оде­жда, оружие, чтобы каждый был доволен. Не было среди вои­нов никого, кто был бы обделен золотом, выражал недовольство или утратил смелость и героизм. Вот так, о лотосоокий царь, не скупясь на дары, царь Уграсена привел Двараку в боевую готов­ность и обеспечил ей надежную защиту.

Шри Кришна, божественный сын Васудевы, продолжал: Шалва, царь летающего города Саубхи, приблизившись к Два­раке с множеством воинов, разбил лагерь. Армия Шалвы, со­стоявшая из войск четырех царей, расположилась на равнине, изобилующей источниками питьевой воды. Они оккупировали все, кроме мест сожжения трупов, божественных храмов, му­равейников и священных деревьев. Дороги, ведущие к городу, были блокированы армией Шалвы, а также тайные подходы к его лагерю. Его войско было снабжено всевозможным оружием, искусно владеющим им; в нем было множество слонов, коней, колесниц, всадников, пехотинцев и реющих знамен. Воины, привыкшие к сытости и довольству, отмеченные знаками геро­изма, щеголяли красивыми стягами и доспехами, колесницами и могучими луками. Приведя свою армию к стенам Двараки, Шалва решил напасть на город, словно царь птиц, Гаруда.

Завидев надвигающуюся армию царя Шалвы, юные принцы рода Вришни смело выступили навстречу, готовые биться не на жизнь, а на смерть. Покрытые кольчугой и красиво украшен­ные, Чарудешна, Самба и могучий Прадьюмна, взойдя на свои колесницы, в сплоченном колесничном строю сблизились с во­инами Шалвы.

В упоении схватки Самба, подняв свой могучий лук, устре­мился к военачальнику Шалвы по имени Кшемавриддхи. Ве­ликий сын Джамбавати послал в него шквал стрел, как повели­тель небес посылает ураганный дождь. Но сильнорукий Кше­мавриддхи неколебимо стоял под шумным ливнем его стрел, словно Гималаи.

В ответ Кшемавриддхи покрыл Самбу черной тучей стрел, прибегнув к колдовским чарам. Однако Самба с помощью за­щитных мантр развеял ту иллюзию и тысячью стрел осыпал не­приятельскую колесницу. Пронзенный стрелами Самбы, стра­дая от ран, военачальник вражеской армии стремглав умчался с поля боя на своих резвых конях.

Когда свирепый военачальник Шалвы был обращен в бег­ство, могучий дайтья по имени Вегаван напал на Моего сына. Отважный Самба, хранитель рода Вришни, стойко выдержал стремительный натиск Вегавана и, раскрутив тяжелую булаву, с силой метнул ее в неприятеля! Сраженный Вегаван повалился на землю, словно вырванное ветром гигантское дерево с под­гнившими корнями! Как только отважный асура пал сраженный палицей, Мой сын вклинился в несметную армию врагов и ра­зил всех направо и налево.

Против Чарудешны сражался грозный данава по имени Вивиндхья, могучий воин, искусный в стрельбе из лука. Кровавая битва между ними была подобна сражению Индры с Вритрой. Горя взаимной ненавистью и издавая рычание, разили они друг друга стрелами, будто два свирепых льва! И вот сын Рукмини наложил на тетиву своего лука остроотточенную, си­явшую, как огненное солнце, стрелу, способную сразить лю­бого врага, и заговорил ее мантрами. Пылая гневом, окликнул он Вивиндхью и выпустил в него смертоносное оружие! Сра­женный данава замертво пал на землю.

Видя, что Вивиндхья отправился в обитель смерти, а вой­ско его охвачено смятением, вновь явился туда Шалва на своей прекрасной Саубхе, способной передвигаться повсюду. Увидев взбешенного Шалву, приближающегося к земле, воины Двара­ки затрепетали.

Тогда, о Каунтея, вышел вперед Прадьюмна, ободряя всех анартов: «Стойте здесь и смотрите, как я силой своей обращу вспять могучего Шалву! Сейчас, о ядавы, я змееподобными стре­лами перебью несметное войско повелителя Саубхи! Воспрянь­те! Отбросьте страх! Царь Саубхи, этот злодей, сейчас отправится в обиталище Ямы, сгинув вместе со своей летающей Саубхой!»

После этих слов Прадьюмны, исполненного боевого пыла, ядавы воспрянули духом и с воодушевлением продолжили битву.

О царь, воззвавши к воинам-ядавам, сын Рукмини взошел на золотую колесницу, запряженную могучими конями, обла­ченными в доспехи, поднял на ней стяг с изображением оска­лившей пасть акулы, страшной, как сама смерть, и понесся на врага. Этот могучий герой, перекладывая из одной руки в дру­гую свой превосходный лук, сверкающий отблеском молнии, оглушительно звенел тетивой и с презрением смотрел на врага, сея смятение в рядах вражеских воинов.

С великим презрением убивал он данавов в этой кровавой битве, и не было просвета между стрелами. Так нещадно разил он врагов! Не побледнел он и дрожь не бежала по его телу. Все слышали только его устрашающий рык. Великолепный стяг с изображением оскалившего пасть водного чудовища, пожирате­ля рыб, реял на золотом древке над дивной его колесницей и ос­лепительно сверкал в лицо армии Шалвы, сея в их сердцах ужас.

Устремившись в ярости на Шалву, жаждавшего боя, Прадьюмна кинулся на него. О лучший из Бхаратов, безумный от гнева и гордыни Шалва, завоеватель чужих городов, сошел со своего летающего корабля и решил сразиться с Прадьюмной. Грянула меж ними изумляющая всех битва, подобная той, что была между Бали и Васавой! Но вот Шалва вернулся на свой воздушный город-корабль, сделанный из драгоценно­го металла, с развевающимися знаменами и принялся метать стрелы в Прадьюмну. Прадьюмна же посылал в Шалву нес­метные ливни стрел и проворством рук привел его в почти полное замешательство.

Царь Саубхи не мог потерпеть натиска его стрел и своими стрелами, пылающими огнем, стал осыпать Моего сына. Но могучий Прадьюмна отразил их все. Видя это, Шалва вновь за­лил его шквалом огнедышащих древков. И сын Рукмини, пора­женный стрелами Шалвы, не теряя времени, выпустил особую стрелу, разящую в самое сердце. Пущенная Моим отпрыском оперенная стрела, пробив броню Шалвы, глубоко вонзилась ему в грудь и, лишив его сознания, повалила на землю.

Когда данавы увидели распростертого без чувств храброго царя Шалву, обратились они в бегство, топча ногами землю.

Как только лишившись чувств, пал наземь властитель Сауб­хи, воинство Шалвы вскричало: «О, горе нам, горе!» Однако, очнувшись, Шалва поднялся и тотчас же выпустил стрелу в Прадьюмну и жестоко ранил его глубоко в шею. В изнеможении пал могучерукий герой на днище своей колесницы. Шалва, сра­зивши сына Рукмини, загрохотал львиным рыком, пронесшим­ся гулким эхом по всей Земле. Едва лишь повергся в бесчув­ствие Мой сын, о Бхарата, Шалва, не теряя ни минуты, послал в него ураган неотразимых стрел. Пронзенный многочисленны­ми стрелами, Прадьюмна лежал недвижимый на поле битвы.

Когда Прадьюмна был сражен стрелами Шалвы, воины рода Вришни поддались смятению и из-за скорби утратили боевой дух. При падении Прадьюмны все войско вришни и андхаков запричитало: «Беда! Беда!», врагов же охватило ра­достное ликование.

При виде Прадьюмны, лишившегося чувств, искусный его ко­лесничий, сын Даруки, на резвых скакунах, понесся прочь с поля битвы. Не успели они далеко отъехать, как славнейшей из воинов поднялся, взял лук и так обратился к возничему: «Что ты заду­мал, о сын возничего? Отчего бежишь без оглядки с поля битвы? К тому ли в минуту опасности побуждает героев вришни их дхар­ма? Уж не лишился ли ты мужества при виде грозного Шалвы на поле сражения? Не само ли кровавое зрелище породило в тебе отчаяние? Объяснись передо мною начистоту, сын суты?

Колесничий ответил: «О сын Джанарданы, не поддался я ни страху, ни смятенью. Думаю только, что очень уж трудно одо­леть тебе Шалву, о сын Кешавы! Поэтому, герой, я погнал коней с поля боя. Ведь этот злодей превосходит тебя по силе! К тому же, если воин, сражающийся на колеснице, лишается чувств, то долг колесничего — обеспечить ему защиту! Мне ведь, о на­деленный долгой жизнью, надлежит неусыпно охранять тебя, а тебе — меня. Я отъехал прочь, ибо рассудил, что долг возницы — всегда защищать воина на колеснице. О мощнорукий, ведь ты один, а данавов — неисчислимое множество; поэтому я уехал, о сын Рукмини, ибо посчитал этот бой неравным».

Едва колесничий произнес эти слова, как тот, на чьем зна­мени вышита акула, приказал ему: «Поворачивай колесницу, сын Даруки, и впредь никогда не поступай так! Если я еще жив, никогда не покидай поля боя! Кто добивает упавшего, крича­щего: «Я в твоей власти!», простертого на земле, потерявшего колесницу, сломавшего оружие, кто убивает женщину, старца, ребенка и кто бежит от сражения — тот не достоин быть потом­ком рода Вришни! Ты рожден в семье возниц и обучен своему ремеслу; тебе-то не знать обычаи династии Вришни во время сражения, сын Даруки!

О сута, зная все традиции рода Вришни, никогда впредь не делай так! Что обо мне скажет необоримый Мадхава, старший брат Гады, когда услышит, что я, устрашившись врага, бежал с поля битвы и был поражен в спину? Или что скажет мне при встрече разгоряченный медовым напитком варуни, старший брат Кешавы, могучий Баладева?

Что сказал бы великий воин и лучший среди людей Сатьяки, узнав, что я бежал с поля брани? Что сказали бы об этом непобедимый Самба, неодолимый Чарудешна, Гада, Шарана и Акрура? А что скажут, встретив меня, жены героев Вришни, неизменно знавшие меня как доблестного, отважного воина? Они скажут: «Этот Прадьюмна, бежавший с поля битвы, — трус! Позор ему!» Они никогда не скажут: «Молодец, ты по­ступил славно!»

Насмешки и позорящие речи для меня хуже самой смерти; по­тому, о сын возницы, никогда впредь не пускай колесницу вспять с поля брани! Отправляясь на жертвоприношение неизмеримо могучего Юдхиштхиры, льва среди Бхаратов, не на меня ли воз­ложил ответственность Хари, сокрушитель демона Мадху?

Когда Критаварма, отважный воин, готов был ринуться на Шалву, не я ли, о сын возницы, остановил его словами: «По­годи, я сам сражусь с Шалвой!»? И из уважения ко мне сдер­жал себя сын Хридики. Что я, оставивший сражение, скажу при встрече этому славному воину? Что я скажу непобедимому лотосоокому держателю раковины, диска и палицы, когда Он вер­нется сюда? Что я скажу Сатьяки, Баладеве и другим андхакам и вришни, всегда гордившимся мной?

О возничий, если ты увезешь меня, пораженного стрелами в спину, с поля битвы, для меня это равносильно смерти! Повер­ни же скорее назад колесницу, сын Даруки, и никогда даже во время величайшей опасности не думай о побеге! Помнишь ли ты, чтобы я когда-нибудь, гонимый страхом, бежал от врага, как последний трус? Не должен ты покидать битву пока мое жела­ние сражаться не будет удовлетворено! Поэтому, сын Даруки, продолжим бой!»